Мужчина как раз встал из-за стола, собираясь выйти из кабинета, когда туда ворвался ураган. Сначала он увидел растрёпанные на ветру волосы, затем услышал голос Эми.
Константин вновь сел за стол, когда девушка начала кричать.
"Нимос, неужели родители в детстве не учили её, как себя правильно вести?" – вздохнул он.
В его кабинет обычно не вламывались и не орали на него. Но это была Эмелин МакГрегор, поэтому ничего не поделаешь.
Бёрк ухмыльнулся, дабы ещё больше разозлить девушку. Всё-таки в гневе она была очень забавна. А в последнее время Константин только этим и забавлялся.
– Поменьше вопросов и побольше пауз, моя дорогая Эмелин. – Он подождал, пока поток речи девушки иссякнет, затем добавил: – Тебе бы отдышаться и успокоиться, милая. Может, тебе водички принести?
Но Эмелин МакГрегор, как известно, просто так не остановить. Отдышавшись и придя в себя, она начала выдавать новую порцию крикливых обвинений:
– Я знаю, что в том, что она исчезла, виноват ты, подлая и беспринципная скотина!
Он прищурился и чуть подался вперёд:
– Отнюдь не беспринципная, отнюдь. Принципы у меня как раз и есть, но только тебе их не понять. Чего ты от меня хочешь, Эмелин? Врываешься в штаб моей организации, врываешься в мой кабинет и устраиваешь истерики... Я, конечно, терпелив, но не настолько же! Да и потом, откуда мне знать, почему тебя предали?
Тут он не сдержал кривой ухмылки. Разумеется, он знал, где сейчас находится Илария, но Эмелин он об этом говорить не собирался. К тому же, ему было вовсе не выгодно, чтобы эти двое снова начали общаться и, упаси Нимос, нарушили его планы. Убивать Эмелин, чтобы её остановить, ему вовсе не хотелось. И не только потому, что кое-кто ему не простит её убийство, а ещё потому, что кто кроме неё будет вламываться в его кабинет с криками и вообще нарушать спокойствие? За последний год он сильно привык к той неразберихе, которая обычно сопровождает Эмелин, и, кажется, начал понимать, что без этого жизнь его будет скучна.

– Хорошо-хорошо, как скажешь, – рассмеялся Константин, поднимая обе руки.
Эмелин, видимо, хорошо на него рассердилась, раз ни в какую не желала успокоиться:
– Ещё раз назовёшь меня так, и я вырву твой язык.
– Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь,.. милая, – осклабился Константин.
Он был слегка удивлён тем, что уход Иларии настолько сильно вывел МакГрегор из себя. А что ещё удивительнее, так это то, что справедливо считая его виновным в этом, она решила докопаться до истины. Константин не верил в женскую дружбу, но причиной действий Эмелин, кажется, была именно дружба.
– Упаси тебя Нимос, Константин, хоть раз увидеть мою истерику.
– В этом я с тобой согласен, – быстро ответил Константин. – Если это была не истерика, то страшно даже представить, какой она будет. Поэтому я бы попросил богов освободить меня от лицезрения такого зрелища.
– Мои люди не предают меня, – ответила Эмелин, и Константину показалось, что в её голосе прозвучали горделивые нотки. – И ты это прекрасно знаешь. Предательства были в рядах "Карателей", во дворце, где угодно, но только не в "Вендетте". Это подтвердит любой, и я уверена, что ты тоже это знаешь.
Мужчина криво усмехнулся. Эмелин ненамеренно (хотя он в этом не был так уверен) напомнила ему о том, что он сам занял этот пост не совсем, скажем так, законным способом. Но цель оправдывает средства. Если бы не его небольшая интрига тогда, то, кто его знает, в какой яме бы сейчас находилась организация. Возможно, люди "Вендетты" бы и до сих пор в таком случае задирали свой нос, считая себя выше и лучше "Карателей".
Он переплёл пальцы и опёрся на них подбородком:
– Это единственная вещь, которой может похвастаться "Вендетта".
– Я достаточно умна, чтобы понять, что ты приложил руку к этому. И я хочу знать, где Илария и что ты с ней хочешь сделать.
Бёрку начинали надоедать требования и обвинения Эмелин.
"Если уж ей так хочется со мной поговорить, то говорить мы будем о том, о чём я захочу говорить", – решил лидер "Карателей".
– Да, ты достаточно умна, чтобы понять это. Но, знаешь, я тоже достаточно умён, чтобы понять одну вещь, которую вы с Натаниэлем наивно полагаете скрыть.
Тут Константин очень гадко ухмыльнулся. По крайней мере, он хотел так улыбнуться. В реальности улыбка получилась менее гадкой.

– Я не прихватила с собой ножа, поэтому отложим это на потом.
– Пожалуй, запишу это в список дел.
Константин улыбался.
"Вендетта" и связанная с ней семья МакГрегор причинила ему много хлопот. И одна из этих хлопот сейчас сидит напротив него и никак не может угомонить свой дерзкий язычок.
Он вспомнил ту ночь, когда ему пришлось вернуть Эми в мир живых, чтобы не умереть самому. Она была бледна и вся в поту. Стояла на пороге смерти, но всё равно не хотела ей проигрывать. Бёрку тогда стало интересно, сколько ещё она может продержаться без его вмешательства, но он не мог так рисковать своей, а значит, и её жизнью.
Когда он заговорил о Натаниэле, Эмелин решила прикинуться дурочкой, хотя минуту назад утверждала, что умна.
– Ты ведь умная. Сама догадайся, – ответил он.
Натаниэль в последнее время всё сильнее его удивлял. Подобной глупости Константин от брата не ожидал. От кого угодно, но только не от него, ведь натаниэль всем известен своей рациональностью. Влюбиться во врага – это последнее, что Константин бы мог ему приписать. Но это было правдой. Эмелин МакГрегор, конечно, была привлекательна. Даже очень привлекательна. Но это никак не смягчает того факта, что они враги. Ею можно всхищаться, с ней можно поговорить, даже можно наслаждаться обществом, но не более того.
– Женская натура всегда остаётся непонятной, – продолжил Константин. – Во дворце все говорят о тебе и обо мне. После приезда Сорена начинают шептаться о тебе и Сорене. На людях ты любезна со мной, мила с Сореном, и никто и думать не думает о Натаниэле. И мне вдруг стала интересна одна вещь: какую игру ты затеяла, Эмелин?

– Да, запиши. А то стареешь, склероз и всё такое, – всё продолжала она дерзить.
– Я тебе уже говорил, что грань между храбростью и глупостью очень тонкая?
С самой первой их встречи Константин пытался понять, храбрость или глупость лежат в основе действий Эмелин. Затем он решил, что это нечто среднее. Глупая храбрость. Ведь, в конце концов, какой бы умной она ни была, она ещё молода и у неё маленький жизненный опыт. Ав молодости все проблемы кажутся прозрачными.
"Рассуждаешь как старик", – поймал себя на мысли Бёрк.
– Если тебя так раздражают сплетни, убей всех сплетников.
Константин хмыкнул:
– Если бы проблема решалась так легко и просто...
Его вопрос Эмелин поняла по-своему. Он вовсе не намекал ни на какие интриги. В Натаниэле он был уверен как ни в ком другом. Они не были родными братьями, но росли и воспитывались в одинаковых условиях, родители никогда не делали между ними различий. С детства они поклялись друг другу в верности, и данного тогда слова никто из них ни разу не нарушал.
– Я не плету интриг против тебя. А даже если я и что-то делаю, то Натаниэля в этом не замешан.
– Как интересно, – он посмотрел на девушку. – Эмелин, с чего ты взяла, что я говорю о заговоре?

"Нет, ну что она за человек? Неужели не понимает, что сейчас самое время заткнуться?"
– Видишь ли, я не всегда слушаю, что мне говорят люди.
– Оно и видно. Но тебе лучше послушать, что говорю я.
Эмелин отступать не собиралась. По-прежнему желала выяснить, что случилось с бедняжкой Иларией. А то, что Иларию уже не вытащить из игры, в которую её вовлекли, Эмелин было неизвестно. Она лишь подозревала, что это что-то плохое, так как в этом замешан Константин. И она оказалась права. Правда, с той лишь поправкой, что Константину не было дела до того, что МакГрегор считает хорошим, а что плохим. Когда на кону стоят такие большие ставки, когда карты как раз такие, какие нужны, о моральных качествах лучше забыть, иначе именно они могут стать причиной краха.
– Для чего тебе Илария?
Мужчина наигранно вздохнул:
– Мне казалось, мы уже выяснили, что эта тема закрыта.
С циничной усмешкой он выслушал то, что предлагала Эмелин взамен на то, что он не будет трогать ни Иларию, ни кого бы то ни было из её друзей. Он ожидал чего-то подобного, и его это не впечатлило. Из её людей Константину многие могли потребоваться. Например, юный Алек, являющийся наследником могущественного клана. Юханссоны всегда были на стороне МакГрегор, но их мнение можно изменить. Поддержка такого сильного клана была бы ему очень кстати.
Когда она закончила говорить, Бёрк серьёзно на неё посмотрел:
– У меня другое предложение, Эми. Ты не будешь мне мешать, иначе мне придётся избавиться от тебя. Разумеется, убить я тебя не могу. Моя жизнь мне дорога. Но что мне помешает, скажем, запереть тебя где-нибудь, где тебя никто не найдёт? И что мне помешает уничтожить "Вендетту"? А может, мне начать с угроз жизни твоей любимой сестрички Лидии, чтобы заставить тебя угомониться?
Ему самому не совсем нравилось то, что ему приходилось говорить, и приводить это в исполнение он тоже не очень хотел. Но если она его вынудит, он так и поступит.
– Я не хочу причинять тебе вред, – добавил он уже менее резко. – Ни тебе, ни твоим близким. Но Илария мне нужна. Обещаю тебе, она будет жить. А тебе, Эмелин, лучше быть на моей стороне. Ты можешь сражаться, но ты проиграешь. Как и всякий, кто посмеет встать у меня на пути.