– Знаешь, в последнее время мы слишком часто сталкиваемся, – хмыкнул Натаниэль, пропуская девушку в кабинет. – Не то чтобы я возражал, но, знаешь, это странно...
Эмелин не знала, как начать разговор. Это было заметно по её нервным движениям. Поэтому Натаниэль терпеливо ждал.
Предлагать девушке выпить он не стал, так как после недавнего происшествия даже малейший запах алкоголя вызывал у него не самые приятные воспоминания его жизни. И, навеное, так будет ещё долго продолжаться.
– О нас? – Натаниэль удивлённо поднял бровь, скрестив руки на груди.
– Я не знаю, с чего он так решил, но он решил, что мы с тобой встречаемся у него за спиной.
Натаниэль бы расхохотался, если бы не один факт. Он знал, почему вдруг Константин пришёл к такому выводу. И виноват в этом был он сам. Не надо было пить в ту кривову ночь.
Истхем не помнил, да и не пытался вспомнить, что ещё он тогда выболтал по пьяни, но подозревал, что Константин рассказал ему не всё. Самое интересное он, скорее всего, утаил и сделал свои выводы. Как всегда. Только с той разницей, что в этот раз в своих выводах он ошибся.
Мужчина кашлянул и ему захотелось выпить чего-нибудь покрепче, потому что один лишь Крив знает, что сделает Константин, если он думает, что между ним и Эмелин что-то есть.
– Выпьешь чего-нибудь? – всё-таки спросил он, вставая.

Он видел гамму эмоций на лице Эмелин, и сам в это время испытывал такие же чувства. В этот момент он ненавидел прошлые поколения "Вендетты" и "Карателей", которые не смогли найти общий язык и оставили своим потомкам в наследство лишь кривову войну, которую они вынуждены продолжать.
Эмелин сказала, что хочет выпить чего-нибудь покрепче.
– Сбавь обороты, пьянчушка, – улыбнулся Натаниэль, но всё равно достал бутылку ликёра и бокалы.
Пока он наливал ликёр в бокалы, Эмелин тихо спросила:
– Как думаешь, могло бы у нас что-нибудь получиться, если бы я не была тем, кто я есть, а ты не был бы тем, кто ты есть? Если бы мы были просто Эмелин и Натаниэлем?
Горлышко бутылки со звоном стукнулось о хрусталь бокала. Натаниэль сжал её покрепче и спросил:
– Почему ты спрашиваешь?
Все эти вопросы, в которых есть слово "если" не имеют смысла. Они бесполезны и, более того, болезненны. Зачем мучать себя мыслями о том, что было бы, если было бы так? Всё равно та часть предложения, которая следует за слово "если", никогда не станет реальной. Она так и останется в мечтах и снах.
Натаниэль поставил бутылку на стол, пододвинул один бокал к Эмелин, а второй поднёс к губам и сделал глоток. Вкус алкоголя пробудил воспоминаний о той ночи, которую Натаниэль бы хотел навсегда вычеркнуть из своей памяти.
– В любом случае, не забивай голову ненужными проблемами, – сказал он через некоторое время. – С ошибочным мнением моего брата о нас двоих я разберусь сам.

Истхем залпом осушил свой бокал и налил себе ещё. Желание пить вдруг резко вернулось.
В последнее время его спокойную и мирную жизнь как будто подменили. Натаниэль никогда не связывал себя никакими обязательствами, его отношения с женщинами никогда не были серьёзными. Но кое-что изменилось и не изменилось в то же время, так как даже если признать существование этих чувств, ничего не изменится. Пока они живут той жизнью, которая есть у них сейчас, никакой надежды для них нет.
Он сжал руки в кулаки:
– Тебе лучше прекратить эти провокационные вопросы, – усмехнулся он.
Если несколько лет назад подавить в себе чувства к Эми было легко, то сейчас это не представлялось возможным. Но он должен был, потому что перед ним стоял выбор: либо он на стороне Константина, либо он на стороне Эмелин. Другого выбора нет и не будет. Помирить этих двоих невозможно. Они могут общаться друг с другом, могут даже получать какое-то странное и никому не понятное удовольствие, действуя друг другу на нервы, но лучшими друзьями они никогда не станут. Натаниэлю же оставалось только разрываться между двумя дорогими ему людьми.
Он подумал о брате и о том, кем он станет в будущем. Уже очень скоро власть в Ремпете будет в руках Константина, и тогда, Натаниэль был уверен, он в первую очередь сотрёт с лица земли "Вендетту". Он знал, насколько сильно его брат ненавидел эту организацию и семью МакГрегор, и у него были на это причины. Истхем не был уверен, что ему удастся отговорить Константина от его мести. Возможно, ему удастся переубедить Константина касательно только одной лишь Эмелин, но всю "Вендетту" спасти не удастся. Если бы он не знал, какой козырь есть в руках Константина, он бы сказал, что у Эми есть шанс противостоять ему, потому что он был уверен, что девушка так и поступит. Но он знал, что даже для неё его брат теперь слишком силён. И если она пойдёт против него и проиграет... Натаниэль не хотел об этом думать.
– Эмелин, – он взял девушку за руку. – Выслушай меня очень внимательно. Игра, которую затеял Константин, уже не та, что прежде. Правила изменились. Теперь их он устанавливает сам. Если попытаешься ему помешать, погибнут люди. Твои люди. И ты сама. Поэтому, прошу тебя, не делай ничего из того, что ты задумала.
"И не заставляй меня выбирать между тобой и братом", – подумал он с тоской.
Истхем не был до конца уверен, но предполагал, что выбор его всегда будет на стороне Константина. Он был его семьёй, в конце концов...

Как он и ожидал, девушка разозлилась и вспылила. Следовало ожидать, что советов Эмелин МакГрегор слушать не станет.
Натаниэль вздохнул, прежде чем ответить:
– Эти "кривовы советы" помогут тебе не умереть. В любой другой ситуации делай что хочешь, но в этой послушай меня. Ты не сможешь победить. Уже слишком поздно.
Он говорил это, но сам понимал, что остановить Эмелин можно будет только связав и заперев её где-нибудь. А так как Натаниэль не собирался прибегать к таким методам, ему оставалось лишь надеяться на странную удачу, сопутствующую ей, потому что отговаривать девушку от заведомого проигрышного плана было бесполезно.
– Я не нуждаюсь в защите, Натаниэль.
– Пока не нуждаешься, – поправил её Истхем. – Но никто не знает, что может случиться уже сегодня. Поэтому, пожалуйста, Эмелин, не делай глупостей и позволь мне тебя защитить.
Внезапно девушка изменилась в лице, вспомнив о дуэли.
Сам Натаниэль об этом старался не думать. Как и о том, что и ему придётся быть на этой дуэли в качестве секунданта Константина.
Вдруг Натаниэлю стало интересно, за кого она волнуется: за Константина или за Сорена. Он почувствовал небольшой укол ревности.
– На этой дуэли смертей не будет, – сказал он, чтобы успокоить её. Но сам он спокоен не был. Дуэль до первой крови не звучит слишком уж угрожающе. Но ранить можно по-всякому...

Мужчина вздохнул и обречённо подумал о женской упёртости, которую не перебороть.
– ... мне приятно, что тебе не безразлична моя жизнь.
Натаниэль слегка улыбнулся:
– Разумеется, она мне не безразлична. Но ты всё равно не позволишь никому о себе заботиться.
– Кто будет секундантом Константина?
Это был ещё один из тех вопросов, на которые Натаниэль отвечать не хотел. Секундантом Констатина будет он, разумеется. Но Эмелин об этом знать не должна, поэтому Истхем лишь пожал плечами и сказал, что он пока не знает.