– Лорд Бёрк, вас хочет видеть мистер Феликс Бриссон.
Бриссон был одним из новых сотрудников Тайной канцелярии. Раньше он, кажется, просто работал у Тиграна. Константин не очень хорошо знал этого мага, кроме того, что он безукоризненно выполнял свою работу. Для него этого было достаточно.
Сегодня он разбирался с бумагами, поэтому весь немаленький стол был ими просто завален, и только сам Константин мог разобраться, где здесь что лежит и почему.
Герцог кивнул, не отрываясь от бумаг:
– Пусть он войдёт.
Он просматривал отчёт по одной из дальних северных областей. Туда требовалось послать небольшую армию, и Бёрк сделал небольшую заметку на листке бумаги, куда записывал всё, что нужно было сделать в ближайшие дни.
Поднеся в очередной раз перо к бумаге, Константин замер, нахмурившись. Его брат, который предал его, но не был казнён за это, снова был при дворе, и он сам же дал ему на это разрешение. Конечно, Натаниэля сейчас бы никто не узнал – изменение внешности, сделанное в Ниарисе, было более чем успешным, и он благополучно заменил собой этого идиота Адриана. Тем не менее, Константин не мог быть абсолютно равнодушен к его присутствию во дворце.
Хекетский посол не был такой уж важной птицей, но приём в его честь всё равно должен быть дан – таков этикет. Его назначили на ближайший выходной день, и герцог решил ни при каких обстоятельствах не подпускать нового Адриана Амаранте к своей жене. Эми была самой прекрасной женщиной на свете, и чувства к ней не могли так быстро погаснуть. Константин не ручался, что не отрубит голову Натаниэлю, вздумай он хотя бы улыбнуться Эмелин, даже если он теперь играет роль посла.

Тон Феликса Бриссона был официальным, но ничего другого от него и не ожидалось. И в Тайной канцелярии, и в Академии Гран его знали как хорошего специалиста.
– Добрый вечер, милорд. Простите, что беспокою вас, однако нынешнее положение в Тайной канцелярии меня тревожит.
Не отрываясь от бумаг, Константин кивнул, давая понять, что он слушает.
Дочитав до конца, он уже уделил всё должное внимание Бриссону. Ему уже стало интересно, что же не так с канцелярией. Насколько Бёрк знал, она работала исправно.
– Я имею в виду «Свет Нимоса». Это дело начинал вести я, но затем у меня его забрали. Я написал лишь один отчёт и хотел поработать вместе с медиками, которые занимались телом убитой монашки, но все материалы по делу куда-то пропали. Я бы очень хотел знать, что всё это значит.
На лице Константина появилось едва заметное раздражение. Этим делом занимались экзорцисты, и сейчас объявлять об их существовании было нельзя. Он не мог сказать своим подчинённым о них, но и держать их в неведении тоже было нельзя. Ответственные люди вроде Феликса Бриссона могут начать сомневаться, а это, в свою очередь, пошатнёт работу всей Тайной канцелярии, что приведёт к непорядкам в империи.
Всё это промелькнуло в голосе Константина с большой скоростью. Отложив все бумаги в сторону, он предложил Феликсу сесть.
– Я рад, что вас так беспокоит работа Тайной канцелярии, мистер Бриссон, и это не ирония. Дело о поджоге храма ведётся, но оно передано в другую инстанцию. Тайная канцелярия могущественна, но не всесильна. На неё не возлагаются абсолютно все обязанности по обеспечению мира и порядка в Ремпете.

– Могу я спросить, о какой инстанции идёт речь? Насколько я знаю, высшей инстанцией является именно Тайная канцелярия.
Скрывая недовольство, Константин слегка улыбнулся и ответил:
– Этот вопрос был бы крайне неуместным, мистер Бриссон. Вы, как умный человек, должны понимать, что есть вещи, о которых не говорят.
Он бы хотел знать, как там продвигается расследование у экзорцистов, но его попытка вмешаться ни к чему не привела. Его мягко, но настойчиво попросили дать ордену время во всём разобраться и не мешать им. Это было не очень приятно, но Бёрк не хотел с ними конфликтовать. Может быть, у них сейчас меньше власти, чем раньше, но им ничего не помешает объединиться с верховным иерофантом, который уже официально на стороне принцессы Аниты, чтобы уничтожить его.
Константин хотел дожить  до того дня, когда он примерит корону на свою голову, но до того момента ему нужно одолеть всех своих оппонентов, а также, как сказал Филипп, соблюдать осторожность и не заставлять остальных ещё больше его ненавидеть.
Последнее, как он думал, у него плохо получалось, потому что Бёрк и не старался кому-то понравиться.
– Я надеюсь, что мы больше не вернёмся к этому разговору, – сухо сказал он.

– А я бы всё-таки хотел его продолжить, – упорствовал Бриссон.
Константин начинал раздражаться. Он ценил настойчивость в работе, но не в допрашивании того, кто стоит выше. И вообще, он привык к тому, что вопросы всегда задаёт он, а не наоборот. И если он прямо сказал, что эту тему развивать не стоит, значит, так и нужно поступить.
– Не сочтите за дерзость, милорд, но я должен знать хотя бы ту часть, о которой вы можете мне сообщить. Как я могу доверять начальству, когда вокруг одни секреты?
– Дело не в доверии, – жёстко ответил он, – а в подчинении и соблюдении порядка, мистер Бриссон. Вам отдают приказы – вы их выполняете. Таков порядок в Тайной канцелярии. Я уже сообщил вам то, что вас интересовало – расследование ведётся. Большего вы не узнаете.
Он не мог сказать, что не понимал желания Феликса узнать правду, но ситуацию он рассматривал сейчас со своей стороны. Никому не будет лучше, если об экзорцистах узнают люди, которые не должны быть допущены до этой тайны. И, хотя Константин не понимал, ради чего эта секретность, он не станет нарушать многолетних традиций.
Возможно, в истории ордена было что-то, что заставило их действовать совсем не так, как раньше. Как это обычно бывает, в историях, которые доходят до современности, не всегда говорится вся правда.
Взять даже его – в летописях не напишут, что герцог Константин Бёрк устроил переворот и присвоил себе трон. Напишут, что он благородно и храбро защищал дворец от вампиров, напавших на него, но, к сожалению, не успел спасти императора и императрицу, а после пропажи принцессы Аниты, желая, чтобы правящая династия не сгинула, он отыскал Иларию Вестерлунд.