Первый тур

Себастьян – Ортальд
Алек – Филипп
Константин – Сорен
Кристиан – Леонель

Ортальд испытывал радость при мысли о турнире. Ему давно не приходилось участвовать в чём-то подобном – с тех самых пор, как предыдущий император удалил его со двора.
К турниру герцог не готовился – не было времени. Академия не давала ему так много свободы, отнимая почти всё время. Возможно, дело было в том, что это был лишь первый год функционирования Грана.
– Лорд Ортальд Прайс будет сражаться с лордом Себастьяном Арном.
Ортальд хмыкнул – Арны ему никогда не нравились из-за своей заносчивости. Вот и его противник, Себастьян, был таким же. Высокомерие читалось в каждом его движении.
– Лорд Арн, – ответил он на приветствие.
Поединок был увлекательным – такого напора от отпрыска Арнов Ортальд точно не ожидал. Он сражался напористо и агрессивно, не оставляя времени противнику на то, чтобы оценить его и распознать слабые места.
Прайс так просто отступать не собирался. Он попытался контратаковать, но попытка оказалась безуспешной – Арн умудрился выбить у него из руки меч, а самого Ортальда – сбить с ног.
Перекатившись к мечу, герцог хотел его поднять, но в это мгновение почувствовал острие прямо у своего лица.
Зрители приняли аплодировать, а Ортальд, поднявшись на ноги, пожал руку Себастьяну. Он признавал достойных соперников и не собирался сваливать своё поражение на отсутствие практики.
– Поздравляю, лорд Арн. Должен признаться, ваш стиль впечатляет.
Ортальд был из тех людей, которые считают, что цель оправдывает средства. Не важно, каким именно способом добираются до цели, но если она достигнута, то методы уже не имеют значения.

Согласовано с Себастьяном Арном

Филиппу предстояло сразиться с Алеком Юханссоном, но такой противник его нисколько не пугал и даже не настораживал. Юханссоны могли сколько угодно хвастаться своим мастерским владением мечом, но и Вальян тоже не прохлаждался всё это время. К тому же, по сравнению с ним, Алек был всего лишь юнцом, и достойным противником бы герцог его точно не назвал.
Вот если бы он встретился в поединке с Константином, то это было бы совсем другое дело…
Хотя, это был плохой вариант. Этот турнир можно и нужно было использовать в своих целях, поэтому перед своим выходом на арену герцог успел шепнуть другу:
– Не смей побеждать в поединке, с кем бы ты ни сражался, особенно если это будет наш гость!
На вопросительный и слегка возмущённый взгляд Бёрка он ответил:
– Ты не можешь всё время побеждать! Смотри, половина той публики тебя ненавидит. Хочешь, чтобы возненавидела и вторая половина? Нельзя быть лучшим везде и всегда!
Закончив речь, Филипп вышел на арену и отвесил поклон императрице, а затем своей жене, которая с улыбкой повязала ленту на рукояти его меча.
Рядом с ней сидела баронесса, но герцог даже виду не подал, что заметил её – на публике он был примерным мужем.
Юханссон сражался хорошо, но он, по мнению Филиппа, слишком усердствовал. К тому же, в его глазах была ненависть, которую герцог не мог объяснить. Он очень плохо знал Алека Юханссона, и у того не было причин его ненавидеть, как ему казалось…
Хотя, Филиппу не было до этого никакого дела. В отличие от Константина, он мог действовать так, как ему вздумается, поэтому, заметив брешь в защите парнишки, Филипп, не долго думая, воспользовался этим. Алек упал навзничь, и Вальян с победной улыбкой занёс над ним меч, но не ранил, а лишь слегка поцарапал – этого было достаточно, чтобы его объявили победителем.
Возвратившись с арены и поравнявшись с Кристианом Юханссоном, Филипп не сдержал сарказма:
– Жду – не дождусь, когда увижу хваленое мастерство Юханссонов. Продемонстрируете его, милорд? А то ваш сын, кажется, не унаследовал ваших генов.

     Выезд императорского двора был пышным – таким, каким он должен быть. Удивительно, но народ радостно приветствовал свою императрицу. Наверное, всё дело было в том, что она регулярно раздавала им милостыню – в конце концов, простой народ следует за тем, кто может облегчить им жизнь.
     Участие в турнире было для него отличным поводом реабилитироваться в глазах остальных. Наверное, не все ещё забыли его состояние и поведение по время визита императора Ниариса. Сорену теперь нужно было показать всем, что он снова в форме.
     – Лорд Константин Бёрк будет сражаться с лордом Сореном Олсеном!
     На лице посла появилась нехорошая усмешка. Сегодня он собирался выиграть, и Константин был превосходным кандидатом для этого. Олсени достаточно сильно его ненавидел, чтобы желание победить повысилось втрое.
     – Похоже, это судьба.
     Он ничего не ответил на слова Бёрка, потому что в этот момент его взгляд нашёл в толпе Эми. У Сорена перехватило дух, и он даже не сразу обратил внимание на то, что недалеко от неё расположилась императрица со своими фрейлинами. Эмелин была настолько прекрасна, что собой затмевала присутствие всех остальных дам, включая и Её Величество.
     Опомнившись, Олсен отвесил поклон императрице.
     – Окажите мне честь, миледи.
     Сорен мгновенно напрягся и глубоко вдохнул, повторяя себе, что ему нужно забыть прежнюю Эми, в которую он был влюблён. Тем не менее, наблюдая за тем, как она с улыбкой повязывает свою ленту, ему захотелось напасть на Бёрка прямо сейчас, нарушая все правила турнира.
     «Нужно было прислушаться к Фабиану и уехать обратно в Ниарис».
     Когда их поединок начался, в глазах Сорена стояла неописуемая ярость. Он ненавидел своего противника, и это чувство, кажется, придавало ему сил. Он наносил удар за ударом, уклонялся от атаки, а затем снова переходил в наступление. Их поединок длился, кажется, целую вечность, пока, наконец, одно неверное движение не привело к поражению Бёрка. Меч Сорена был так близок к тому, чтобы оборвать его жизнь, но они здесь сражались не до смерти.
     «И как же жаль», – подумал он.
     Только потом, когда его ярость улеглась, и он смог проанализировать их поединок, он понял, что Бёрку ничего не стоило просто поднять свой меч и продолжить поединок. Он просто не стал. Вкус победы снова притупился; как и в прошлый раз, никакой радости от неё Сорен не ощутил.
     Пост согласован с Константином Бёрком.

     Посмотреть турнир сегодня собралось много людей. То ли хотели показать, что в столице ещё умеют устраивать захватывающие зрелища, то ли это просто так совпало – впрочем, Лео сильно над этим не думал. Он участвовал в помпезном выезде из дворца, затем с удовольствием посмотрел различные представления, которые устраивались для того, чтобы развлечь зрителей и дать возможность участникам подготовиться. Однако, Лео всё равно считал, что магия нужна не для того, чтобы людей развлекать – с этим бы прекрасно справилась и театральная труппа. Как маг, он хотел, чтобы подобных ему воспринимали как серьёзных личностей, а не как каких-то трюкачей. С другой же стороны, люди хотели зрелища, и иногда народу нужно было давать то, что он хочет.
     Своего оруженосца у Лео не было, поэтому доспехи на него одел присланный Бёрком парень. Наверняка его вторым заданием было пошпионить за южанином, но маркиз не возражал. Пока не возражал.
     – Лорд Кристиан Юханссон будет сражаться с лордом Леонелем де Катальдом! – последовало объявление.
     Маркиз поприветствовал императрицу и, как и полагается по этикету, своего соперника. Тот был серьёзен и собран.
     Находясь на юге, Леонель мало интересовался теми аристократическими домами, чьи владения находились далеко от его земель, но слава о Юханссонах гремела далеко за пределами столицы. Они всегда ассоциировались с боевыми подвигами и, надо признать, не зря. Кристиан Юханссон был достоин уважения за искусство владения мечом. Двигался он на удивление легко и не совершал ни одного ошибочного движения.
     Леонель, отражая все его атаки, внимательно следил, пытаясь определить стиль противника, его промахи, стратегию. Сильный соперник лишь придавал ему решимости выйти победителем в этой схватке.
     Всё закончилось внезапно: после того, как Леонель перешёл в нападение, Кристиан принялся уворачиваться, а затем, упав, не попытался встать. Герольд объявил победу маркиза де Катальда, но, почувствовав неладное, Лео подбежал к лежащему Юханссону и громко, пока толпа не подняла шум, крикнул:
     – Лекаря сюда! Скорее!
     Во время турниров лекари всегда были рядом, потому что раны были неизбежны. Маркиз посторонился, пропуская их.
     Высокий брюнет принялся нараспев читать какое-то заклинание, и Леонель с некоторым облегчением увидел, что Юханссон находится уже не в таком плачевном состоянии, которое многие бы описали как «предсмертное».

Второй этап турнира уже не казался таким же заманчивым для Себастьяна. Солнце стало понемногу припекать, и в доспехах было жарко. Арн не привык к расхаживанию в доспехах целым днями, и для него это оказалось утомительным. Работая в «Вендетте», а затем в «Альянсе», он привык к удобной в сражениях одежде, которая не стесняла его движений. Да, от ран она обычно спасти не могла, но тем больше стремления не допускать, чтобы противник тебя ранил, как считал сам Себастьян.
Ситуация была напряжённой ещё и из-за лорда Юханссона-старшего, который внезапно упал во время своего поединка. Однако, кажется, с ним сейчас всё было в порядке.
Наконец, герольд объявил:
– Лорд Себастьян Арн будет сражаться с лордом Сореном Олсеном.
Церемониал повторился – поклон императрице, зрителям, противнику.
Себастьян наблюдал за Сореном в первом этапе и составил о нём определённое мнение, хотя было похоже на то, что им двигали какие-то личные чувства. Себастьян не мог сказать наверняка, но такое вполне могло быть – ненависть, которая чувствовалась в каждом движении ниарисского посла, была слишком сильной, чтобы возникнуть за короткий срок.
Так как Олсен наверняка тоже наблюдал за ним и оценивал его действия, Себастьян решил сменить тактику. На этот раз он действовал менее напористо, позволяя противнику раскрыть свои намерения, чтобы в нужный момент одним точным ударом закончить поединок.
На этот раз, правда, сама природа оказалась не на его стороне. Уклоняясь от удара, Себастьяну пришлось присесть и поднять перед собой меч; при этом меч Сорена, на который падали солнечные лучи, на несколько секунд ослепил Яна так, что ему пришлось крепко зажмуриться, чтобы не ослепнуть.

Пост согласован с Сореном Олсеном

     Леонель вышел на арену во второй раз уже не в том хорошем настроении, что был до этого. Внезапный сердечный приступ у Кристиана Юханссона поумерил его пыл. Успокаивало его только то, что его противник, Филипп Вальян, вряд ли страдает каким-то недугом – во время поединка он вряд ли упадёт замертво.
     На первом туре Вальян сражался хорошо, но ему достался слишком молодой противник. Конечно, Юханссоны хороши там, где нужно помахать мечом, но то было в военное время, а сейчас, когда в империи царил относительный мир, в их талантах не было такой нужны. К тому же, всё зависело от ситуации.
     Бурные аплодисменты встретили и его, и Вальяна во второй раз.
     Когда начался их поединок, Лео понял, что от южной натуры никуда не деться – желание победить осталось с ним. Стоило ему лишь услышать звук двух скрещённых мечей, как де Катальд помимо своей воли стал намного серьёзнее и сразу же начал выискивать слабости своего противника.
     Герцог попытался отвлечь его обманным манёвром и ослабить внимание, но Лео был сосредоточен, поэтому проделки Вальянса результатов не принесли.
     Анализируя движения Филиппа, Лео также думал, как скажется на нём этот турнир, и пришёл к выводу, что ни его победа, ни проигрыш ничего не изменят – его ведь не для этого сюда пригласили.
     «А значит, можно выиграть», – удовлетворённо подумал маркиз.
     Уклонившись от серии атак Вальяна, он решил тоже проверить реакцию противника посредством быстрых и резких ударов. Это продолжалось около двух минут, пока Филипп едва не выбил у него оружие из руки и не ранил его в руку. Однако, Лео не смел бы называть себя южанином, если бы так быстро сдался. Всеми силами удерживая меч в раненой руке и удерживая себя на ногах, ударил Филиппа именно тогда, когда он уже подумал, что поединок закончен в его пользу.
     Согласовано с Филиппом Вальяном.

Третий тур

Леонель – Сорен