Только стало казаться, что ситуация на юге пришла к стабильности или хотя бы приблизилась к нему, как случилась очередная беда.
     Гонец от Элизабет потревожил его вчера поздней ночью, поэтому сегодня вечером они собрались у Элизабет, чтобы обсудить ситуацию и решить, что делать дальше.
     Если честно, Лео рассчитывал, что за день ситуация как-то изменится, и принцесса подаст хоть какие-то признаки жизни, но, как и прежде, кроме слабо бьющегося пульса ничего не было. Лекари без толку бились над тем, чтобы привести её в сознание, но даже маркизу было понятно, что у них ничего не выйдет. Без знания того, что именно с ней случилось, они ничего не сделают.
     Де Катальд думал, что это как-то связано с тем нападением. Кажется, тот наёмник что-то там говорил про то, что принцесса всё равно умрёт. Леонель не обратил на его слова внимания в тот день – ему было не до этого. Сейчас он вспоминал, и ему всё больше и больше казалось, что мыслит он в верном направлении. У Аниты Вестерлунд не было причины просто так падать в обморок – никакими припадками она никогда не страдала.
     В комнате, где сейчас собрался высший свет юга, царило нервное напряжение. Все, находящиеся здесь, были людьми влиятельными, но никто из них не мог ничего сделать, чтобы как-то всё исправить. Никакое богатство было не в силах поднять принцессу на ноги.
     Среди них были особо набожные люди, и в другой ситуации Лео бы пошутил на тему того, что при любой проблеме можно просто помолиться Нимосу, и случится чудо. Но сейчас было неподходящее время для таких шуток. Не простят даже ему. К тому же, в такие чудеса де Катальд не верил.
     В гостиную вбежал растрёпанный лекарь и что-то сообщил хозяйке замка. Никто больше не произносил ни слова. Все ждали. Но, судя по складке, появившейся между бровями Элизабет, вести были дурными.
     – Это был яд, – ровным голосом сообщила им всем Макери. – К сожалению, мои лекари не могут определить его…
     – И чего ради вы держите у себя таких бестолковых… – начал возмущаться чей-то мужской голос, но Лео повелительно махнул рукой, говоря ему заткнуться. Элизабет бы не стала держать при себе бестолковых лекарей, поэтому, если даже они не могут определить, что это за яд, значит, дело становилось ещё серьёзнее. Пока не определят яд – не смогут вылечить принцессу. Не смогут вылечить принцессу – их восстанию конец.
     – Предлагаю не сыпать ненужными обвинениями, а подумать над тем, что нам теперь делать. Если вести о худом положении принцессы выйдут за пределы этого замка, уже к утру все будут думать, что она мертва. А если эти вести дойдут до столицы…

     Политика никогда не являлась чем-то приятным. Она была похожа на прекрасный цветок, который манит своим внешним видом и чудесным ароматом, но, стоит подойти поближе и склониться над ним, как оттуда вылетает обозлённая пчела и жалит.
     Южане сейчас были похожи на тех людей, что неосторожно приблизились к цветку, поддавшись на его притягательность. Но цветок оказался с сюрпризом…
     Лео никогда не считал себя глупым, поэтому знал, – из сложившейся проблемной ситуации они выберутся. За исключением некоторых, все здесь были людьми разумными. Если они сосредоточатся на проблемах, а не на склоках друг с другом, всё удастся.
     – Как насчет той целительницы, которая спасла мальчика, раненного в ночь нападения на принцессу?
     Лицо маркиза сразу же превратилось в маску мрачности при упоминании Альды.
     Он не видел её с тех пор, как она, буквально выдернув Радока из мира мёртвых, покинула его замок. Баронесса не захотела погостить у де Катальда, так как это было неподходящее время. Леонель не стал настаивать, потому что так всё и было. Принцесса находилась в опасности, а у него самого накопилось так много дел, что было не до гостей, даже таких приятных и желанных как леди де Собра.
     Он что-то слышал о том, что баронессу видели, подъезжающей к замку Криса, но тот ни словом об этом не обмолвился, а у Леонеля не было времени на расспросы. Да и такт не позволял допрашивать Кристофа. Кого-нибудь другого он мог бы, приперев к стенке, заставить говорить, но не герцога, и дело было даже не в силе.
     – Я уже пробовал связаться с леди де Соброй, но отправленный гонец вернулся ни с чем – баронессы не оказалось в её замке. Слуги ничего не знают или не пожелали говорить. Предполагают, что она уехала куда-то.
     Такое поведение было свойственно Альде. Она редко посещала приёмы, ещё реже их устраивала, а также не стремилась проводить время в обществе знатных дам. Баронесса держалась в стороне, общаясь лишь с избранным кругом людей. Она могла также просто уехать, никому ничего не сказав.
     Видя, что обсуждение ни к чему не приводит, Элизабет на правах хозяйки предложила сделать перерыв и пройти в столовую, чтобы перекусить. Леонель одарил её благодарным взглядом, так как очень сложно прийти к единому решению, когда в обсуждении участвует так много людей. Сейчас же в комнате остались лишь те, с которыми можно было вести переговоры. Предложение Элизабет эти люди поняли верно и остались сидеть на своих местах.
     – Как-то раз я имел дело с Феликсом Диазом, медиумом, – помедлив, сказал Леонель. – Наверняка вы слышали о нём. Мы можем обратиться к нему за... помощью.
     Идея Леонелю не нравилась, так как у Феликса была скверная репутация. Да, он использовал свои способности, чтобы лечить людей, но это было лишь прикрытием. Его основным средством заработка были убийства. Лео мог только догадываться, что медиум делал со своими жертвами в их снах, но некоторых из них находили с выражением неописуемого ужаса на лицах. Или с гримасой боли.
     – И, пользуясь случаем, должен объявить, что получил приглашение в столицу, – добавил де Катальд, так как лишних ушей не было. – Выслано оно якобы от лица императрицы, но, уверен, за этим стоит либо лорд Бёрк, либо его помощник. Так или иначе, приглашение императрицы нельзя отвергать, даже если власти она не имеет, так что скоро я отправляюсь в столицу. Заодно и выясню, что там происходит. Всегда лучше увидеть всё своими глазами, чем доверять слухам и домыслам.

     Идею Лео о привлечении Феликса Диаза восприняли в штыки. Оно и понятно, ведь Феликс был эдаким пятном на репутации юга – все его замечали, но избавиться не могли, потому что знали, что медиум может когда-нибудь пригодиться. К тому же, он был достаточно умён, чтобы водить людей за нос – многие до сих пор думали, что Диаз – это всего лишь безобидный лекарь.
     Верхушка юга, однако, прекрасно знала и о другой стороне деятельности этого медиума. Тот же самый Кристоф, судя по реакции, был с ним знаком либо лично, либо понаслышке, как де Катальд. Лео вдруг стало интересно, обращался ли Крис когда-нибудь за услугами к Феликсу…
     – А как мы следить за ним будем? И контролировать его действия?
     – Вполне логичный вопрос, – согласился Лео, – но ответ на него – никак. Никто не знает, что будет делать Диаз, когда проникнет в сон принцессы. Но, как уже заметил Жак, дела обстоят крайне скверно.
     – И самое главное, чем мы будем ему платить, ведь у этого Феликса должно хватить мозгов понять, что жизнь и здоровье Аниты - это не только её будущее, но и наше?
     – От нескольких сотен, а то и тысяч «лучей» никто из нас не обеднеет, – ответил де Катальд. – К тому же, платой будет не только звонкая монета, и мы все должны это понимать, если всё-таки решимся на этот отчаянный шаг.
     Леонель понимал, что с каждым днём надежда на выздоровление принцессы тает, и если они всё-таки хотят, чтобы, какая-никакая, но принцесса была, им придётся прибегнуть к самому крайнему варианту, потому что все другие уже были испробованы.
     Его слова о поездке в столицу тоже не вызвали бурного восторга.
     – У нас есть шпионы, в том числе и у тебя. К тому же, с каких пор мы подчиняемся императрице, которую не признаём?
     – С тех пор, что она всё-таки сидит на троне и носит корону, – ответил маркиз спокойно. – К тому же, как я сказал, приглашение выслано ею, но за этим стоит кое-кто другой, и среди них – Тигран Гоуд. Не скрою, я хочу с ним пообщаться.
     Была ещё одна причина, по которой де Катальд решил отправиться в столицу. На обратной стороне приглашения чья-то рука написала одну единственную фразу «Приезжайте – и вы обретёте то, что так долго искали». Фраза звучала интригующе, но то, что Лео так долго искал и не мог найти… определённо, это стоило риска, даже если в Таурте для него подготовили ловушку, и его арестуют сразу же по прибытии.
     Однако, делиться подробностями с окружающими он не стал. Вместо этого он объявил:
     – В моё отсутствие моим представителем будет мой брат, Марцелл де Катальд, которого вы все хорошо знаете. Надеюсь, никаких возражений не последует, потому что другого представителя у меня нет, а леди де Катальд, – сказал он с сарказмом, имея в виду вдову своего отца, – доведёт вас всех до состояния полной невменяемости.