То, как они добирались до Академии, Карине даже вспоминать не хотелось. Вдобавок ко всему, Тревин ещё умудрился упасть прямо на пыльную дорогу, потащив за собой и её тоже, поэтому в Академию они вернулись все в грязи, да ещё и настроение у Карины было сквернее некуда.
– Чтоб я ещё раз согласилась с тобой куда-то пойти! – грозным шёпотом говорила она Вейлу. – Серьёзно! Даже не зови меня в следующий раз!
У ворот Академии, как ни странно, стражников не оказалось, хотя они должны были стоять на своём посту и обеспечивать безопасность студентов.
"Тем лучше", – подумала Карина.
После сегодняшней ночи она вряд ли сможет сплести хоть какое-нибудь заклинание.
– Ты сволочь, Тревин! Если бы не та последняя бутылка, мы бы могли быть в Академии уже несколько часов назад!
Злость на Тревина не проходила, но больше всего девушка злилась на себя – за то, что позволила себя уговорить. Сама виновата.
Никаких потайных лазов о'Коннелл пока не знала, поэтому лучшим способом попасть в Академию было просто открыть ворота и войти внутрь. Так они и сделали. Пока всё было спокойно, но нужно было ещё добраться до общежития, а для этого нужно пройти чуть ли не через весь двор.
"Главное, чтобы никто по пути не попался", – думала она.
Крадучись, они стали идти к общежитию, когда перед ними вдруг из ниоткуда выросла чья-то фигура. Девушка подняла взгляд наверх и, ахнув, невольно отскочила.
"Ректор! – в панике подумала она. – Что делать?"
Голова работала пока ещё плохо, поэтому единственное, что она могла сделать, – это невнятно поздороваться с лордом Прайсом.

– Милорд, вам нужно это увидеть! – постучался в дверь один из стражников. Кажется, его звали Николасом.
Когда Ортальд велел ему войти и рассказать толком, что же происходит, тот молча указал на окно.
Ректор поднялся и повернулся, чтобы разглядеть то, что так взбудоражило стражника. Брови герцога взметнулись вверх, а губы невольно расплылись в улыбке. Он бы рассмеялся, если бы не был ректором, но, так как он им являлся, пьяные студенты, возвращающиеся под утро неизвестно откуда, – это было совсем не смешно.
Отдав Николасу несколько указаний по поводу охраны периметра Академии, Прайс поспешил вниз. Встретить студентов он решил лично.
– Ты сволочь, Тревин! Если бы не та последняя бутылка, мы бы могли быть в Академии уже несколько часов назад! – услышал он, приближаясь к ним.
«Тревин… – подумал ректор недобро. – Опять отличился…»
Решив больше не прятаться, Ортальд показался на глаза Тревину и девушке, чьего имени он пока не знал. Впечатление он произвёл что надо – девушка застыла, а Вейл, расплывшись в глупой улыбке, произнёс с непонятной радостью:
– Доброе утро!
– Доброе, – согласился Ортальд. – Но не для вас, студент Вейл. В мой кабинет. Оба.
Больше не говоря ни слова, он направился к зданию.
Внешний вид студентов тоже свидетельствовал о том, как весело эти двое провели ночь. Ортальд даже не знал, в какой грязи нужно было вываляться, чтобы довести одежду до такого плачевного состояния!..
«Хорошо ещё хоть форму не догадались надеть!» – подумал Ортальд, открывая дверь своего кабинета.
Пол был устлан дорогим ковром, но, после того, как здесь побывают эти двое, с ковром придётся распрощаться. Впрочем, Ортальд не сильно об этом сожалел – этот предмет декора ему не сильно понравился, и он всё равно собирался его сменить, да всё никак руки не доходили. Пока у Прайса было много бумажной работы. Ему даже пришлось сегодня ночевать здесь. Собственно, именно поэтому он и заметил это оригинальное возвращение в Академию.
– Вейл, за последнюю неделю вы мне попались на глаза слишком много раз… – начал Ортальд, как только студенты вошли. – А вы… – посмотрел он на девушку, ожидая, что она представится.

Молчаливый, Тревин шёл следом за ректором.
Ему не нравилась эта ситуация. Ректор и так его заметил и запомнил, а тут теперь ещё и это…
К тому же, парню сильно было не по душе то, что он вовлёк в это Карину.
"Была нормальная, тихая и спокойная девушка до встречи со мной, - всё-таки хмыкнул он. - А главное, непьющая!"
- Вейл, за последнюю неделю вы мне попались на глаза слишком много раз…
"Как будто я этого хотел, - подумал Тревин. – Сидели бы дома, а то шастаете тут по Академии в такой ранний час… совсем жизни никакой нет!"
- Карина о’Коннелл, - между тем, произнесла девушка.
Пока Тревин думал, что же сказать, она начала придумывать на ходу:
- Я вспомнила, что я забыла дома серьги, подаренные мне моей матерью, и попросила Тревину сходить со мной за ними. Но на обратном пути на нас напали, и в итоге украли мои серьги, а нам с Тревином ещё и убегать пришлось.
"Что за бред она несёт?" - думал парень, мысленно хватаясь за голову, но чепуху пришлось подхватить:
- Нужно обратиться к патрульным, чтобы они обязательно схватили негодяев! Если вы позволите, я напишу отцу, чтобы он посодействовал – нельзя, чтобы кто-то обворовывал милых беззащитных девушек посреди ночи!

Карина едва не прыснула, когда услышала Тревина, но ей нужно было сохранять серьёзное и слегка печальное выражение лица. Получалось это у неё, кажется, плохо.
Желание посмеяться растворилось, как только ректор сказал, что свяжется с её отцом и отцом Тревина. Она не знала, какие отношения были у Тревина с отцом, но вот у Карины всё было плохо. То есть, из дома её никто не выгонял, но она сама не хотела туда возвращаться. Пока она не была готова принять позицию своей семьи. Может быть, действительно была слишком мала, чтобы её понять.
О'Коннелл хотела произнести что-то в свою защиту, но лорд Прайс уже продолжил выражать своё возмущение:
– Посмотрите на себя со стороны! И это опора нашей империи? Будущие великие маги Ремпета?! И ладно бы из простых семей происходили, но нет же – у обоих безукоризненная родословная, уважаемые отцы, а ведёте себя так, будто только вчера вышли из какой-то глуши!
На это ей действительно нечего было ответить – выглядели они действительно как оборванцы, а не как представители знатных родов.
– Ну и что мне с вами делать?
– Не исключайте нас, – тихо произнесла Карина, уже по-настоящему расстроенная.
Ей не хотелось возвращаться домой так скоро после поступления в Академию, тем более что у них учёба даже ещё не началась. Карина хотела пожить собственной жизнью, а не той, которую навязывает ей её семья. Её отец уже и так навязал свою волю Уилмоту и Элис, поэтому себе такой же судьбы Карина не желала. От неё требовали сделать что-нибудь полезное для семьи, и она сделает, но своим способом.