На улице лил дождь, но не холодный, противный и моросящий, а тёплый – он словно доносил до Фрейи капельки солнечного тепла. Она бы и дальше так стояла под дождём, но понимала, что странно одетая женщина с чересчур яркой внешностью, стоящая посередине улицы и чему-то улыбающаяся, не будет воспринята жителями Ремпета нормально.
Скоро Семела собиралась уезжать. Она провела в этой империи уже достаточно времени и сделала все дела, которые планировала. И даже те, которые не планировала.
Вспомнился разговор с послом Олсеном. Всё-таки что-то в его поведении вызывало подозрения, но Семела решила не настаивать. Это его личное дело, в конце концов. Если вовремя не остановится или хотя бы не пробудит в себе великого актёра, то поплатится жизнью. Фабиана не остановит даже то, что Сорен – его друг. Если дело идёт о предательстве целой империи, он не будет сентиментальным. Напротив, то, что они были друзьями, ещё больше усугубит ситуацию.
В любом случае, актриса надеялась, что Сорен внял её предостережениям.
Поужинать она решила в ресторане, именуемом «Плакучая ива». Это было не самое шикарное заведение столицы Ремпета, но кое-чем всё-таки отличалось. Сегодня у Фрейи здесь должна была пройти встреча. По крайней мере, она надеялась, что встреча состоится.
Политика – дело тонкое. Вопреки тому, что считают мужчины, с тонкими вещами всегда лучше женщина справляется. Семела считала, что она была превосходна в том, что делает.
Ей совершенно не нравилось, что её империя будет ввергнута в войну. Выигрывал от этой войны только Ремпет. Ниарис же нёс одни затраты. Конечно, если война окажется выигранной, то они сумеют возместить свои убытки, но никто не гарантирует, что полностью – кто знает, насколько за время военных действий обнищает Минур.
Нет, Семела не собиралась лезть в это гиблое дело и пытаться остановить войну. Это уже было невозможно. Но подстраховаться собиралась.
Фрейя заняла столик у окна, и к ней тут же подбежала молодая девушка, вежливо спрашивая, что она будет заказывать.
– Грибной суп, какую-нибудь отбивную, самое дорогое вино, какое у вас есть, фруктов и вашего хозяина, – улыбаясь, ответила Семела. – Всё остальное подождёт, а вот Вальдемара Эберхардта я бы хотела видеть сейчас же, немедленно.
Девушка потрясённо кивнула и тут же убежала. Фрейя же прыснула ей вслед, гадая, сколько же раз в месяц сюда приходит клиент, заказывающий хозяина.

Семелу не долго заставили ждать. Уже через минуту после ухода девушки к ней подошёл молодой, довольно привлекательный брюнет. Судя по нескольким масляным пятнам на одежде, он также был здесь поваром.
– Чем могу помочь, мадемуазель?
Актриса поморщилась от такого обращения.
– Называйте меня просто Фрейей, – твёрдо сказала она. – Не нужно никаких приставок, тем более, не принятых в Ремпете.
Фрейя не входила в среднее сословие, поэтому к ней обращаться должны были только по имени, хотя за те средства, которые у неё были, она могла бы купить себе это сословие несколько тысяч раз. Только вот не видела она в этом смысла. Зачем? Чтобы её называли «мисс»? Так ей её имя нравилось больше, чем какое-то идиотское обращение, непонятно для чего введённое. Все эти деньги Семела лучше потратит на что-то более полезное.
– Вы Вальдемар Эберхардт, – не спросила, а констатировала она факт.
Она указала ему на место напротив, усмехнувшись тому, что предлагает сесть хозяину ресторана, которому здесь принадлежит всё, включая и тот стул, на котором сидит сейчас она.
– Я Фрейя Семела.
Актриса не стала уточнять тот факт, что «Семела» не является её фамилией, а лишь вторым именем. Не стала она дожидаться и реакции Вальдемара на произнесённое имя. Она сразу продолжила:
– У меня есть для вас дело, и я пришла его обсудить.
Она слышала об Эберхардте только положительные отзывы, а фраза «этот гадёныш», произнесённая дружелюбным тоном, не означала ничего плохого. Фрейя могла бы обратиться к кому-то другому, но ей нужен был именно Эберхардт – расчётливый, хитрый и достаточно ловкий, чтобы избежать справедливой руки закона. Никто не должен был знать о её причастности, а значит, никто не должен был поймать человека, который будет на неё работать, иначе от него придётся избавиться как от ненужного свидетеля, а этого Семела не хотела. Крайности не были её стилем в том, что касалось ведения дел.

Хозяин ресторана остался стоять, но Фрейя не возражала. Ей, в принципе, было всё равно – если ему удобно стоять, пусть себе стоит. Главное, договориться о делах.
– Для начала расскажите о самом деле, Фрейя. После установим цену.
Семела кивнула, но перед тем, как начать разговор, непринуждённым взглядом оглядела всё помещение. Она не привыкла вести подобные разговоры в столь многолюдных местах, но по тому, что она увидела, смогла заключить, что здесь можно смело говорить открыто. Люди были заняты едой, выпивкой и собственными разговорами и размышлениями. До остальных никому не было дела. Или же все присутствующие здесь были актёрами, и после разговора с Эберхардтом ей нужно будет нанять их всех для своей театральной труппы.
Она серьёзно посмотрела на Вальдемара и произнесла:
– Предупрежу сразу: в деле замешана политика. Я знаю, что это заведение пользуется некоторым спросом у дворян Ремпета. Сюда не чураются приходить даже самые известные привереды. А когда за одним столом собираются друзья и выпивают, они делятся своими успехами, провалами и даже информацией о некоторых делах, о которых, быть может, они и не должны были говорить ни с кем. В общем, если говорить коротко, мне нужно, чтобы вы и ваши люди поработали для меня шпионами. Любая важная информация, произнесённая здесь, должна быть передана мне через посыльного.
По определённым причинам пользоваться своими обычными каналами Фрейя не могла. В этот раз была иная ситуация, более сложная и щекотливая.
Дав Эберхардту несколько минут, чтобы переварить информацию, Семела продолжила:
– Второе дело будет для вас более привычным. У семьи МакГрегор есть некий артефакт, семейная реликвия, которую наследует тот или та, кто обладает магией крови. В этом поколении это Эмелин, недавно ставшая Бёрк. Я хочу этот артефакт, но проблема в том, что о его существовании ходят лишь слухи, но никто не знает, как он выглядит и где хранится. Я даже не уверена, успела ли Эбби МакГрегор передать артефакт своей дочери – её смерть ведь была полной неожиданностью для всех.
Второе задание было почти невыполнимым. Семела была не единственной, кто хотел бы заполучить в своё распоряжение артефакт, но семья МакГрегор тщательно оберегала свои секреты, поэтому до сих пор никто так и не понял, в каком направлении нужно искать и что именно. Тем не менее, надежда была всегда. Если она не получит желаемого, то тоже не смертельно, хотя и обидно. У Фрейи были свои планы на эту вещичку, а Эмелин МакГрегор она вряд ли пригодится. Судя по тому, что Фрейя уже узнала, Константин Бёрк собирался полностью устранить её от всех политических дел. Может, это и было правильным – чем меньше она участвует в политических интригах, тем меньше рискует умереть. Ну а Семела не боялась рисковать. И умереть тоже.