Разговор с вампирами был не то чтобы очень приятным, но кое-какие результаты всё же дал. Во всяком случае, у Эдмунда будет время переправить сюда остальных и присоединиться самому.
Наоми нужно было время, и сегодня она выиграла им немного.
Так как она была наслышана о ментальных способностях Доминика Левинаса, её амулет ей очень пригодился. Если бы вампир узнал её истинные намерения, сделки могло бы и не быть. Впрочем, кто знает. Левинасу вряд ли бы захотелось получить вместо целого ученика всего лишь его голову. Или глазные яблоки. Или сердце. Наоми решила проявить милосердие, отпустив того, кто убил её людей, поэтому она считала, что имеет право требовать кое-что у вампиров взамен.
В любом случае, сделка состоялась, и Хантеры пока ещё располагали временем.
Когда она вышла из особняка вампиров, то наткнулась на хмурый и недовольный взгляд Данни, ждущей её.
Такое не часто можно было увидеть, но Наоми всё-таки решила не обращать внимания, потому что у неё самой не было настроения прямо сейчас отвечать на вопросы или что-то объяснять. Слепое подчинение ей было ни к чему, но она всегда чётко расставляла, кто есть кто, и не позволяла своим людям переходить эту черту. Впрочем, в зависимости от настроения Наоми, её расположение менялось.
Особняк вампиров её не впечатлил. Могло бы быть и лучше. Средствами, насколько она знала, ночное семейство располагало, так что могли бы выбрать себе местечко поприличнее какой-то помойки, которую кое-как привели в нужный вид. Или это такая особая потребность вампиров – жить в крысиной норе?
«Ладно, это их дела».
Что там были за тараканы у клыкастых, ей было всё равно.
Наконец, Наоми надоело ощущать недовольство фактически всем телом, поэтому она повернулась к Гиллберт лицом и требовательно спросила:
– Что?
Она очень надеялась, что Даниэлла не станет пускаться в пространственные объяснения и сразу скажет, что там её не устраивает. Не понравилась близость с клыкастыми? Так её никто не заставлял подходить так близко. Или не нравятся сами вампиры по сути? Так Наоми тоже не была от них в восторге и желала истребить как расу. Но иногда приходится заключать союзы с теми, кто на самом деле является врагом. Иногда такие сделки очень выгодны.

Ждать пришлось несколько секунд. Несмотря на явное недовольство, Даниэлле понадобилось некоторое время, чтобы сформулировать свои мысли.
– Это действительно было так необходимо? Я имею в виду, приходить сюда и заключать с ними союз. С чего это нам вообще идти с ними хоть на какие-то контакты? Мы прекрасно справлялись, убивая их по всему городу. Зачем тогда нужна была та карательная операция, если сегодня мы идём на мировую? И зачем отпускать того вампира, которого ты всё держишь в плену?
Наоми выслушала Данни со спокойным лицом.
Ей удалось сделать то, ради чего она сюда и пришла, поэтому и была в хорошем настроении, несмотря на всё то, что пришлось выслушать от этих старых маразматиков.
«Действительно, старость делает всех очень глупыми, особенно если они обладают силой. Все начинают думать, что неуязвимы, и не допускают шанса, что найдётся кто-то сильнее, проворнее и умнее».
– Нельзя победить врага лобовой атакой, – ответила Хантер. – Не в нашем случае. Сейчас вампиры превосходят нас числом, и ты знаешь причину. Нужно подождать ещё немного, и я выиграла нам это время.
Пускаться в детальные объяснения Наоми не стала.
Если Даниэлла достаточно умна, в чём Наоми не сомневалась, она сама догадается обо всём остальном.
Армии требовалось время, чтобы добраться до столицы. Ремпету вряд ли понравится, что оборотни стекаются с острова к границам империи. Если это станет так заметно, весь их план может потерпеть крах. В этом деле нельзя было торопиться. Для оборотней, которые выжидали столько веков, ожидание – нечто обыденное.
– У меня к тебе тоже есть вопрос, – вдруг вспомнила кое-что Наоми.
Глядя Даниэлле прямо в глаза, она спросила:
– Что ты делала в камере, в которой я держу Габриэля Торреса?
Наоми докладывали о каждом, кто спускался вниз, будь то даже Альвин. О визите Гиллберт она тоже знала, поэтому, раз уж сейчас было время вопросов, Хантер сочла нужным поинтересоваться. Ею вряд ли двигало обычное любопытство. У неё была какая-то определённая цель.

Мнение Наоми о Даниэлле было хорошим. Она была умной, способной и, что самое важное, преданной. Тем не мерее, когда Наоми задала ей вопрос, Гиллберт солгала, и теперь ей стало интересно, почему.
– Ты мне лжёшь, – произнесла она очень медленно.
Подозревать Даниэллу было не в чем, но её ложь сделала Наоми подозрительной. Зачем ей врать, если ей нечего скрывать?
То, что происходило в столице в последнее время, не давало ей покоя, поэтому временами Наоми было достаточно малейшего повода, чтобы сорваться.
Данни была ученицей Альвина, но это вовсе не значило, что она может проявлять неуважение и не отвечать на вопросы, которые она задаёт. К тому же, Наоми бы очень не хотелось говорить Альвину о том, какая скрытная у него ученица…
– Тебя что-то связывает с этим вампиром, иначе бы ты не стала проявлять такое любопытство, – сказала Хантер. – Оно тебе обычно не свойственно, да и врать ты не умеешь.
Она повернулась и сделала несколько шагов вперёд, чтобы ветер не дул ей прямо в лицо, затем остановилась и, дождавшись, пока Гиллберт её догонит, произнесла:
– Вампиры – это наши враги. Всегда ими были и будут. И если я что-то делаю, то делаю это ради нашего дела.
Давать более подробные объяснения у Наоми не было никакого желания. В конце концов, она не обязана отчитываться.
Альвину она о сегодняшнем визите к вампирам ещё не сказала, но знала, что брат поддержит её решение. Им была необходима армия, а для этого нужно было ещё немного подождать. И уж потом они поборются за право находиться здесь.
Вампиры слишком долго жили в мире и покое, без оборотней. Они уже успели забыть, что с этой силой тоже нужно считаться. Слишком уж долго оборотни не тревожили их, не заявляя права на то, что принадлежит им. Скоро, совсем скоро они это исправят.

Отредактировано Naomi Hunter (2015-12-20 20:51:54)