Фрейю на сегодняшний праздник пригласила сама невеста. И сама же выбрала песню. Выбор, кстати, несколько удивил Семелу, но она не подала и виду. Ей было всё равно, какую песню ей петь, и раз уж сегодня был день Эмелин МакГрегор, то певица была готова исполнить для неё любую из своего репертуара и даже сочинить парочку, если понадобится.
Когда ей подали знак, что пришло время выступления, Семела вышла на сцену, как всегда, одетая в своём собственном стиле и уверенная в себе.
На ней было зелёное платье с привычным рваным подолом. Оно было такого фасона, что, на первый взгляд казалось монашеским, но, на самом деле, все нужные части тела были обнажены. Семела была уверена, что выглядела крайне привлекательно для мужчин, но сейчас ей это мало было интересно. Ей предстояло завлечь публику, и с этой задачей она справится.
Семела не улыбалась. Она никогда не улыбалась во время пения. Её песни редко когда были о цветах, весне и прочей чепухе, которой любят потчевать свою публику барды. Фрейя давала своим слушателям совсем другое представление о музыке.

Закончив петь, Семела спустилась со сцены.
Ей аплодировали, но она уже не слушала. Ей не нужны были хлопки, чтобы знать, как она выступила.
Неожиданно она столкнулась с мужчиной, который сначала показался ей незнакомым, но затем она узнала в нём Людвига О’Доннелла.
Его она не ожидала увидеть в столице. В основном, он находился в Уаджее, насколько Фрейя знала. И уж тем более она не ждала, что встретит его на праздновании свадьбы Бёрка и МакГрегор.
Семела улыбнулась:
– Людвиг О’Доннелл! Рада встрече.
Семела никогда не использовала титулы в разговоре. Если собеседник ей интересен, ей было всё равно, лорд он или кто-то ещё, ну а если интереса он не вызывал, то чего ради ей забивать свою голову ненужными приставками?
– Приехали в столицу по делам? – спросила она и заинтересованно посмотрела на стоящего рядом парня, который выглядел слишком уж серьёзно для такого мероприятия.

У каждого своё понятие счастливой жизни, и каждый идёт своим путём, чтобы её обрести.
Для Эмелин сегодня был знаменательный день. Себастьян не мог судить о том, хорошо это или плохо. Да, Константин Бёрк ему по-прежнему не нравился, и его отношение к герцогу ничуть не изменилось, но это ничего не меняло и ничего не значило. Ян хорошо усвоил, когда можно проявлять личные симпатии и антипатии, а когда лучше сотрудничать, несмотря ни на что. Сейчас был как раз второй случай.
Арн знал, что ему ещё не раз придётся так поступать. Сейчас на нём была лишь половина обязанностей, а когда они все перейдут к нему, нужно будет быть очень аккуратным в выборе противников и союзников. Для жизни, которую он выбрал, это было очень важно.
Враги у него будут всегда, а вот союзники могут и прекратить свою поддержку. Уловить тот момент, когда человек начинает юлить и ходить вокруг да около, правильно его растолковать и избежать интриг против себя – вот залог успешного выживания при дворе. На этом и держалась придворная жизнь.
Ян изначально не собирался сотрудничать с Константином Бёрком. Он создал союз с Эмелин, а типы вроде Бёрка и Вальяна – это дополнения.
Себастьян был новым человеком в этом обществе, так как вернулся в семью совсем недавно, поэтому у него была возможность выбрать любую сторону. Если бы наследник Арнов решил пойти против Константина, многие бы его поддержали, даже если в душе они его ненавидели, но Ян принял сторону главы Тайной канцелярии, а вернее, его жены, ведь если он пойдёт против Константина, то и Эми пострадает. Ян не был уверен, что Константин это осознавал, но Эми была его живым щитом и гарантией того, что Арны, Юханссоны, о’Коннеллы и ещё несколько дворянских родов будут на его стороне.
Сегодня, кстати, было очень много их представителей. Приехали даже те, кто при дворе раньше появлялся даже реже Себастьяна. Все захотели воспользоваться шансом предложить свою дружбу фактическому правителю империи и его жене.
Арну это было незачем, но он был здесь, потому что его положение обязывало. К тому же, не прийти означало проявить неуважение к Эмелин. За кого бы она ни выходила замуж, он на её стороне.
Не желая ни с кем сегодня разговаривать, Себастьян держался в стороне от остальных гостей. В этой толпе было легко затеряться, но очень сложно отыскать нужного человека, даже если это невеста. Он ещё не успел её поздравить лично, поэтому и искал глазами. Правда, нашёл он вовсе не Эми, а почему-то свою сестру. Сначала он подумал, что ему показалось, но это была действительно она.
«Чего она здесь забыла?» – подумал Ян и решительно направился в её сторону, не сводя с неё глаз. Он намеревался вывести её отсюда. Ясно же, что она пришла испортить праздник. Рина никогда не отступает, даже если первое сражение она проиграла. Уж он-то знал.
Из-за того, что он слишком сосредоточился на сестре, Себастьян не заметил, как налетел на кого-то, задев его плечом.
– Прошу прощения, – сказал он хорошо поставленным голосом, который и требовался при дворе, и только потом заметил, что это был знакомый ему человек. – Мистер О’Доннелл!
Он повернулся в сторону его собеседницы и узнал в ней Фрейю Семелу, чьё выступление закончилось совсем недавно. Она была великолепна, как и всегда, и даже Себастьян, которому были чужды громкие эмоции, не побоялся произнести этого слова. Её голос очаровывал и завораживал даже Яна – человека, далёкого от музыки.
– Вы были неподражаемы, – поклонившись, произнёс он, и это была степень высшей похвалы от Арна.

Одарив О’Доннелла заразительным смехом, Фрейя ответила:
– Я просто решила, что мне не хватает этой особенной атмосферы Ремпета.
«Особенно после смены императора», – мысленно добавила она про себя, всё ещё продолжая улыбаться.
Фрейя не зря была актрисой. Она умела лгать, глядя собеседнику прямо в глаза, и абсолютно никто не мог уличить её во лжи.
В это время к ним подошёл молодой человек, в котором Семела незамедлительно узнала наследника Арнов, Себастьяна. Надо признать, он унаследовал все семейные черты Арнов. Себастьян был красив, и в нём чувствовалась уверенность и сила достойного противника. В его взгляде читалась твёрдость характера, что Семела особенно ценила в мужчинах. Да, несомненно, достойный представитель этой семьи.
– Вы были неподражаемы, – произнёс он.
Семела многое слышала про него. Говорили, что молодой Арн – бунтарь. Он ушёл из семьи, и Валентину Арну потребовалась очень много времени, чтобы вернуть сына в семью. Ещё говорили, что он мало эмоционален и нелюдим, поэтому его слова были несколько неожиданными.
– Благодарю, лорд Арн, – улыбнулась Фрейя. – Слышать такое от вас – немыслимое удовольствие.
Их прерванному разговору с Людвигом не суждено было закончиться, потому что почти сразу же после прибытия Арна к ним присоединился ещё и Филипп.
– Я польщена, – ответила ему Фрейя на его слова.
Она ничем не выдала их отношения. Не потому, что боялась чьего-то осуждения, а потому, что не хотела поднимать шум там, где ему не следует быть, к тому же, ещё и на чужой свадьбе.
МакГрегор и Бёрк были очень интересной парой. Впрочем, негласный правитель Ремпета мог бы выбрать и девушку из более знатной семьи, тем более, что Семела была уверена, эти семьи сами были бы не прочь с ним породниться. Однако нельзя было сказать, что его выбор был совсем уж плох.

В ответ на свои слова Себастьян получил улыбку певицы.
– Благодарю, лорд Арн, – произнесла она. – Слышать такое от вас – немыслимое удовольствие.
На это он улыбнулся ничего не значащей вежливой улыбкой и стал думать о том, вежливо ли будет сейчас просто развернуться и уйти. С одной стороны, Себастьян бы выше неё по положению, так что мог себе такое позволить. С другой же, Фрейя Семела была довольно известна и могла от такого поведения оскорбиться. Кто знает, что может взбрести в ум женщины!
Арн уже успел убедиться в том, что они обладают непонятной для него логикой, а зачастую у них ещё и напрочь отсутствует мозг. Взять, к примеру, его младшую сестру. Вот уж кого точно можно было назвать безмозглым существом!
Себастьяна учили ни при каких обстоятельствах не оскорблять женщин, но Катарина была исключением…
– Лорд Арн, мистер О’Доннелл, – услышал он голос Филиппа Вальяна.
После очередного обмена приветствиями он услышал:
– Семела, ещё раз скажу, что ты была великолепна, хоть ты и знаешь, что слова ничего не стоят, сколько бы их не говорили. Надеюсь на скорую встречу и оставляю этих глупцов на твоё растерзание.
«Что ж, значит, и мне можно уйти», – с облегчённой радостью подумал Арн.
– Растерзанным я сегодня быть не планирую, так что я с вами тоже прощаюсь, – улыбнулся Ян и, отвесив Фрейе поклон, ретировался.
Он снова заметил свою сестру и на этот раз уже твёрдой походкой направился в её сторону, решив ни на что по пути не отвлекаться. Ему было крайне интересно, что она здесь забыла. К тому же, Ян намеревался проследить, чтобы Катарина ничего никому не испортила за сегодняшний вечер.
Себастьян совсем недавно вступил в права наследника Арнов, но уже успел лишить сестру всех привилегий, которые у неё раньше были. Должно быть, она в ярости, а значит, может натворить глупостей.
«Интересно, в кого она такая уродилась? – недовольно подумал он. – Вроде бы в семье Арн никогда не было ни тупых, ни полоумных…»