Катарина не знала, сколько дней она вот так пролежала. Когда она открыла глаза, рядом никого не было, но она была уверена, что вход в её покои охраняется.
Открыть глаза было сложно. Веки всё ещё были тяжёлыми, но Рина, сделав очередное усилие, всё-таки смогла это сделать.
Она не знала, что происходило во дворце и сработал ли её план. В голове пока ещё было неясно.
Горничная, которую к ней приставили, зашла как раз в тот момент, когда Катарина пыталась сесть. Охнув и подбежав к ней, она решительно уложила её обратно в постель, приговаривая:
– Вам ещё нельзя вставать, леди. Это чудо, что вы вообще пришли в себя.
«Ну, чудом бы я это не назвала… я же не сумасшедшая, чтобы и в самом деле себя убивать».
Но вслух она этого, разумеется, не произнесла.
Сказав, что принесёт ей воды и чего-то чего, чего Рина не расслышала, девушка вышла, прикрыв за собой дверь. Кажется, стражникам она сказала, что Арн пришла в себя, так как один из них с любопытством заглянул внутрь, слегка приоткрыв дверь.
«Что же там происходит?» – думала Рина, смотря в потолок.
Она была уверена, что Ханна Макларен отлично изобразила панику, а Ребекка Дюплесси – себя. Ей ничего играть не пришлось, наверное. Она и на самом деле должна была подумать, что Катарину пытались отравить. Догадаться с одного раза, кем всё это было подстроено, было несложно.
«Интересно, кто вёл это расследование?» – подумала она.
Такие дела должен был вести Константин Бёрк, но в этот раз всё должно было быть по-другому.
В дверь постучались. Катарина не ответила, и стук повторился снова.
– Не желаю никого видеть, – ответила Катарина слабым голосом.
«Надеюсь, они меня услышали. Иначе им же хуже».

У вошедшего явно отсутствовал инстинкт самосохранения.
– Я, кажется, ясно сказала, что не желаю никого видеть! – сказала Катарина, не поднимая головы.
Она у неё, кстати, была очень тяжёлой. Наверное, пройдёт ещё несколько дней, прежде чем её организм полностью восстановится. Но она будет в порядке, а вот Эмелин МакГрегор – нет. Если, конечно, её план сработал, в чём она была уверена.
– Я думаю, меня вы увидеть захотите, леди Арн, – услышала она бархатный голос.
Скосив глаза, она увидела того, кому этот голос принадлежал.
Парня она никогда раньше не видела. Да и выглядел он очень необычно для жителя Ремпета, что нисколько не умаляло его красоты, а, напротив, выделяло среди всех остальных.
«Кто он? – подумала Катарина, сглотнув. – И почему его сюда впустили?»
– Как вы себя чувствуете? Уже лучше, я полагаю? – между тем, спросил парень.
Рина не ответила, следя за неизвестным ей.
Она очень редко смотрела на красоту мужчин, когда знакомство с ними не было ей выгодным, но этот парень, кем бы он ни был, являлся исключением.
– Не все растения одинаково полезны.
Это было сказано таким тоном, что у Катарины мелькнула паническая мысль: «Он знает!»
Но Арн привыкла не паниковать заранее.
Это было невозможно. Никто бы не смог догадаться. Яд она приобрела не здесь, а привезла с собой из Минура. Коробочку подкинули Эмелин МакГрегор. Ханна и Ребекка подняли шум, а их ссору с Эмелин видело много людей. Всё было почти идеально.
Катарина уже открыла рот, чтобы спросить, кто он такой, когда парень, сев на стул, представился сам:
– Простите, миледи, я не представился. Меня зовут Тигран Гоуд…
Гоуд… кажется, эту фамилию она слышала в Минуре. За несколько лет до её прибытия туда в качестве жены Хэмиша Келети он покинул эту империю, был вынужден бежать из-за своего тёмного дара. По крайней мере, ей так сказали.
– Думаю, вам будет приятно услышать, что предполагаемая отравительница в данный момент находится под стражей.
– Предполагаемая?! – возмутилась Рина. – Следите за своими словами, мистер Гоуд! Да тут и расследовать ничего не нужно: любой идиот вам скажет, что это было дело рук МакГрегор!
Она приподнялась на локтях и села, прислонившись к стене. Теперь она смотрела прямо в глаза Тиграна:
– Так она под стражей? Как пострадавшая сторона, я имею права требовать её смерти. Уверена, что все лорды, включая и моего отца, меня в этом поддержат.
Немного помолчав, она добавила:
– Ну, может, и не все. Но и лорд Бёрк ничего не сможет поделать под напором большинства. А может, разочаровавшись в своей пассии, и он к ним присоединится.
Ещё с минуту Рина пристально разглядывала Тиграна, затем спросила:
– Вы нашли какие-либо доказательства? Что за яд использовала эта стерва?

Катарина пристально и даже с некоторой неприязнью посмотрела на парня.
«И что он себе позволяет? Неужели он не понимает, с кем он говорит? И это с такими качествами ему доверили вести это дело?!»
У Рины возник лишь один вопрос: куда смотрел отец? Он ведь первое заинтересованное лицо в этом деле.
Хотя заинтересованных было много. Тот же Константин Бёрк, ведь он должен был избавить МакГрегор от подозрений и вызволить её из тюрьмы. Но именно на этом Рина и сыграла. Разве не иронично, когда все старания Константина Бёрка приведут лишь к доказательствам того, что его возлюбленная совершила страшное преступление? Да и все те люди, которые раньше были на стороне этой выскочки, теперь встали на защиту Катарины. Даже если ей сохранят жизнь, Эмелин не сможет больше жить как раньше, а глава Тайной канцелярии не сможет на ней жениться.
«Но я сделаю так, чтобы её казнили».
Арн привыкла вырывать проблему с корнями. Только так можно быть уверенной, что та же самая мелочь не причинит ей неприятности снова, через какое-то время.
– Может, вы мне расскажете? Вы уже достаточно оправились, чтобы говорить и даже сидеть. Что за яд вы использовали, миледи? Учтите, что мне уже известен ответ. Мне известно всё.
Будь у неё чуть меньше выдержки – и она металась бы в панике.
«Как он узнал?» – мелькнула быстрая мысль.
Но Арн ничем себя не выдала. Её лицо сохраняло прежнее надменное выражение.
– Вы говорите о вещах, совершенно мне непонятных, мистер Гоуд. Какой был использован яд? Это я у вас должна спросить.
«И всё-таки, как он догадался? Он что, маг-менталист? Но даже будь он им, у меня есть защита от ментального воздействия…» – и Катарина машинально потянулась к кулону на шее.
Почти все её украшения были зачарованы магами, чтобы защищать её от менталистов. В высшем обществе без этих милых вещичек иногда бывало очень сложно, потому что под ногами то и дело путались эти противные маги. Рина, разумеется, не могла позволить никому копаться в своих мыслях.
– Я спрошу ещё раз: что вы выяснили? И на этот раз прошу без ваших неуместных шуток.
Голос Катарины был твёрдым, несмотря на то, что сохранять твёрдость было сложно. Она по-прежнему чувствовала внутри какую-то слабость. Хотелось лечь, закрыть глаза и проспать так ещё день. К сожалению, она не могла. Если этот Тигран Гоуд каким-то образом узнал о её плане, она должна была выстоять до конца. Пусть он знает её правду, но остальные о ней узнать не должны. От одного свидетеля избавиться проще, чем от целого десятка.

Катарине казалось, что, если выдержать до конца, всё закончится как страшный сон. Но по мере того, как Гоуд говорил, она начинала осознавать, что всё не так просто. Этот человек не так прост, каким кажется.
«Да кто он такой? – снова подумала она, стараясь не показать своей тревоги. – Почему он читает меня как открытую книгу?!»
От такого невольно становилось не по себе, хотя Катарина считала себя девушкой с железными нервами в том, что касается интриг. Она превосходно лгала и могла изобразить из себя кого угодно. Люди думали о ней только то, что она хотела, чтобы они о ней думали. Люди делали только то, что она хотела и как она хотела. Никто и никогда не мог пойти против её воли, не опасаясь при этом вызвать её гнева, а он бесследно не проходит. Все это знали, поэтому и старались всегда ей угодить. А этому Гоуду, судя по его поведению, было всё равно, кто она и что может с ним сделать.
«У него тысяча жизней?!» – раздражённо подумала Рина.
– Вы не в себе, мистер, – ответила она, подчеркнув обращение. – Придите в себя, а потом начните всё с начала. Вы что, хотите сказать, что я сама себя отравила?! – возмутилась Арн. – За одно такое я могу приказать вас повесить!
– Да, фирентия очень полезное растение. Иногда. Откуда я это знаю? Я увлекаюсь травами, к тому же, я тоже из Минура и прожил там гораздо дольше вас. И я уж точно знаю о мистере Кирквуде то, чего не знаете вы.
Фамилия Кирквуд не сразу ей вспомнилась.
Это был тот самый мужчина, который и продал ей яд.
«Но…»
Додумать Рина не успела, так как Гоуд уже ответил на её невысказанный вопрос:
– На дне этой коробки выгравировано ваше имя, миледи. У леди Эмелин не было никакой причины держать её у себя. И потом, я сразу узнал эту резьбу на коробочке. Фирентия запрещена из-за своих ядовитых свойств, но её всё-таки тайно выращивают в Минуре, но об этом мог знать только очень влиятельный и богатый человек. Например, кто-то из императорской семьи… или кто-то из Арнов, проживающий на территории Минура достаточно, чтобы знать о таких уголках. Кто же это?.. Как видите, леди МакГрегор не подходит абсолютно. Её освободят как только я предоставлю все нужные доказательства лордам. А что до настоящей преступницы, то она покинет дворец и никогда не вернётся.
«Невероятно», – подумала Арн.
– Ваши выводы смехотворны, мистер Гоуд, – отвечала она холодно, сохраняя достоинство. – Я не знаю, каким это образом у МакГрегор оказалась эта коробочка, не знаю, как ей удалось заполучить её аж из Минура. Как я уже говорила, это ваша работа. Вы должны были это выяснить, а не приходить сюда с нелепыми обвинениями!
Но, говоря это, Арн уже понимала, что сейчас она может действовать только полагаясь на авторитет своей семьи. У Тиграна Гоуда были все доказательства на руках, включая и идиотскую гравировку на дне кривовой коробочки, о которой Катарина даже не знала.
«Какой придурок пишет имена заказчиков на таких вещах?!» – думала она в ярости.
Попасться из-за прихоти какого-то старикашки! Как глупо!..
– Чего вы хотите? – спросила она, глядя Тиграну прямо в глаза. – Чего бы вы ни попросили, вы это получите, будь то титул, земли, золото – что угодно. Подумайте хорошо. Вам ведь всё равно не получится отлучить меня от двора.

Отредактировано Catarina Arn (2015-08-23 19:55:46)