Светило солнце, дул лёгкий, едва заметный ветерок. Карина открыла глаза и увидела над собой... небо.
– Какого Крива? Это ещё что?
Присев, она огляделась по сторонам. Она находилась в их саду, это точно. Но что она здесь забыла?
Постепенно события начали восстанавливаться в её голове, и, резко вскочив, девушка гневно закричала:
– Чёртов Рагнар! Попадись мне на глаза ещё раз – убью!
И, топая как батальон марширующих гвардейцев, собравшихся на войну, она направилась в дом. Вытянуть хоть что-нибудь из Рагнара не удалось, а значит, пришло время поговорить с главой семейства. Карина не была уверена, что её не выставят вон как только она заведёт разговор на эту тему, но она умела быть настойчивой.
"Вот только с Рагнаром это как-то не сработало", – грустно подумала о'Коннелл.
Всё так же топая, она подошла к двери кабинета своего отца. Было утро выходного дня, поэтому Карина знала, что он должен быть там. Если, конечно, не появились какие-нибудь срочные дела.
В любом случае, дважды постучавшись, она вошла. На большее её терпения и такта не хватило.
Её брат и сестра в такой ситуации бы не стали возмущаться. Уилмот, как и она, работал на "Вендетту", но Карина знала, что в решающий момент он примет сторону отца. Впрочем, как и их сестра, Элис.
"Я что, единственный нормальный человек в этой семье?" – с раздражением подумала Карина.
– Я хочу с тобой поговорить, – не теряя ни секунды, приступила Карина.

Начало было относительно неплохим, потому что её не выгнали, а даже предложили сесть, что Карина и сделала.
Ярости в ней меньше не стало, а когда отец продолжил говорить, девушка была готова разнести здесь всё до основания.
– Ты почему в таком виде?! У тебя какой-то мусор в волосах, и платье помято.
"Он собирается примкнуть к Константину Бёрку, но его при этом волнует мой внешний вид! Да за кого он меня принимает?!"
Карина не часто шла на конфликты с родителями и очень редко проявляла непокорность, понимая, что роль женщины сильно занижена. Зачастую с её мнением даже не считаются. Она согласилась выйти замуж за того, на кого укажут ей родители, делала вид, что ничего не смыслит в жизни, раз уж им так хочется, чтобы она была несмышлёным ребёнком, которому можно вешать лапшу на уши.
"Но надоело, честное слово!" – устало подумала о'Коннелл.
– Ты что, не ночевала дома? Ты скоро замуж выходишь, и решила, напоследок, забыть что ты леди из уважаемого рода? – тем временем продолжал глава семьи.
Это стало последней каплей, и Карина взорвалась по-настоящему. Повысив голос на несколько тонов, она ответила с вызовом:
– Я-то помню, кто я. А ты, отец? Помнишь ли ты о том, кем являешься? Или политические интриги уже настолько тебя завлекли, что ты уже не помнишь, кто ты есть?
Сколько Карина себя помнила, никто из детей Станхарда о'Коннелла не дерзнул с ним так разговаривать. Может, она просто этого не слышала. Но как только эти слова вылетели наружу, девушка осознала свою ошибку, но продолжала с вызовом смотреть на отца, не опуская взгляд. Не сдержавшись, она добавила:
– "Леди из уважаемого рода" никогда не опустится до предательства. Впрочем, как и мужчина из уважаемого рода. Честь не позволит им этого сделать. Но ты, кажется, без зазрения совести переступил через свою честь!

Ссора ни к чему хорошему не приведёт, и Карина это знала, но остановиться было уже не в её силах. Она должна была понять, что здесь происходит. Ей нужно было знать это.
– Я не знаю, что ты там себе надумала, но не позволю тебе ни вмешиваться в мои дела, ни обсуждать мои поступки, каковы бы они ни были и каковыми бы тебе не казались.
– Потому что они бесчестны? – продолжала Карина.
Она всегда уважала своего отца, даже зная, что он во всём ищет выгоду для своей семьи. По сути, так поступал каждый дворянин. Но до сих пор в их семье и речи не было о том, чтобы переметнуться на сторону Константина Бёрка. Может, для остальных это ничего и не значило, но для Карины это всё меняло. Она не могла быть одновременно и на стороне Эмелин, и на стороне Константина.
– Видимо, когда я позволил тебе вступить в «Вендетту» допустил роковую ошибку. Иначе где бы ты научилась лезть не в свои дела, и позволять себе оговаривать отца?!
Карина вспыхнула.
– Я бы всё равно вступила туда, даже если бы ты не разрешил! По крайней мере, "Вендетта", в отличие от уважаемого тобой лидера "Карателей", занимается тем, чем и должна заниматься! Кто-то же должен подумать о проблеме вампиров... Двое из твоих детей состоят в "Вендетте", а ты разглагольствуешь с Рагнаром Весселем о том, чтобы поддержать злейшего врага этой организации! Для тебя важнее твои дети или же твоя нажива?! – от злости и обиды Карина почти кричала. Ей было всё равно, что будет дальше. Ей было необходимо высказаться.
– Если у тебя не важных дел, или, хотя бы, тех, которые могли бы потянуть на существенные, то советую тебе подняться к себе в комнату и не высовывать оттуда свой нос, и, наконец, привести себя в порядок.
Спокойный тон отца выводил девушку из себя ещё больше. Ну почему, почему он не может понять её?!
Всех троих детей в семье о'Коннелл воспитывали одинаково, но с годами Карина всё острее осознавала то, какие они разные. Она была уверена, что идея отца не вызовет злости у Элис или у Уилмота. Элис вообще была далека от всего этого, и порой Карина ей так завидовала...
– О, у меня есть существенные дела. Тебе лучше разъяснить мне ситуацию, пока я не сделала выводы сама и не начала действовать.

– А ты не думала, что мне может быть плевать на твои выводы? Не знаешь всей информации, а суешь свой нос так, будто от тебя зависит судьба мира.
Карина вздохнула и сжала кулаки. Её отец всегда был сложным человеком, но впервые она ощутила это так остро.
– А на кого тебе не плевать, кроме себя самого? – спросила она очень тихо, но так, чтобы он чётко это расслышал. – И меня не так сильно беспокоит судьба всего мира. Меня волнует моя собственная.
– Хочешь казаться взрослой, способной решать сложные вопросы – избавься от своего детского идеализма. Плевать я хотел на Вендетту, как и на твои скоропалительные выводы! Как, впрочем, и на Карателей!
– Так объясни мне, в чём дело! – процедила о'Коннелл сквозь сжатые зубы. – Я хочу стать взрослой и мыслить по-взрослому! Объясни мне, как по-твоему должен думать и поступать взрослый человек! Я не отрицаю того, что я чего-то не знаю, но твои слова звучали предельно ясно. Что не устраивает тебя сейчас, что ты решил переметнуться на сторону врага? Я не глупа и прекрасно понимаю, что Бёрк что-то затевает. У него в руках и сейчас сосредоточено много власти. Если его могущество увеличится, то "Вендетте", как его первому врагу, несдобровать. Я, может быть, и самая младшая в этой семье, к тому же, девушка, поэтому, возможно, моё мнение не воспринимается всерьёз, но я всё же твоя дочь, и скверный характер, отец, я унаследовала от тебя. Если я чего-то хочу, я этого добиваюсь. Если что-то кажется мне неправильным, меня сложно переубедить. А сейчас я не хочу, чтобы организации, на которую я работаю, был нанесён вред. И я не понимаю, почему ты так поступаешь.
Девушка ещё сильнее сжала руки в кулаки. Её губы тоже были крепко сжаты и подрагивали. Карина пыталась подавить рыдания. Расплакаться здесь и сейчас означало признать свою слабость.
О'Коннелл пыталась припомнить все разговоры, которые шли в "Вендетте". Все сходились во мнении, что вскоре между двумя организациями должна начаться открытая война, и почему-то только один Эйдан считал, что Эмелин "сможет похлопать перед этим Дьяволом своими глазками и повлиять на его решение". Но Карина по-прежнему считала, что это бред, хотя Кроули обычно не ошибается...
– Интересно, что ты будешь делать дальше, если тебе потребуется заключить союз с ещё одной влиятельной семьёй? – ехидно спросила Карина. – Ведь холостых детей у тебя больше не осталось... А в мою с Риком жизнь после нашей свадьбы никто вмешиваться не будет.
"Я больше никому не позволю собой управлять".