Карилефу уже опостылело сидеть за учебниками. Глаза упорно отказывались видеть текст, подолгу задерживаясь на иллюстрациях, стул был жестким, да и вообще сидеть не хотелось, хотелось, напротив, вскочить и бежать куда-то сломя голову, не думая ни о чем. Поэтому, не имея способности продолжить мирно сидеть и внимать знаниям, Кар с шумом захлопнул тяжелую книгу, встал, и с удовольствием потянулся, до хруста в суставах.
«Возможно, я и получу великий нагоняй за разгильдяйство, но, если я еще, хотя бы полчаса просижу на одном месте, я либо сам повешусь, либо кого-то загрызу!», - мрачно думал он, решительно открывая дверь.
На учителя он не налетел лишь чудом, даже не успев толком поздороваться, как Линберг произнес:
- Есть разговор, - Радок максимально правдоподобно изобразил живейший интерес. То, что прогулка не светит, он понял по одному огорченному выражению лица учителя.
– Императрица хочет видеть нас немедленно, поэтому сейчас мы с тобой оба отправляемся в зал заседаний.
- Ого! – не смог сдержать восклицания юный маг. До этого он видел императрицу лишь краем глаза на балу, и, хотя знаком был с императором лично, об Жасмин Вестерлунд лишь слышал массу вещей.
- Но перед этим... Жасмин Вестерлунд – не та, кому ты можешь всецело доверять. Что бы она ни говорила, не стоит верить каждому её слову.
Карилеф стушевался. Подобного поворота событий он не ожидал. «Они хоть кому-нибудь в этом дворце доверяют?», - изумился парень, понимая под абстрактным «они» всех жителей императорского дворца.
Тем ни менее, интерес перевесил все, да и разнообразие от опостылевшей зубрежки. Поэтому, одернув на себе ученическую куртку, он довольно догнал быстро шагающего мага.

– Императрица желает видеть вас в зале заседания Совета, – было сказано ему.
"И что этой ведьме от меня понадобилось?" – подумал Эмиль.
Жасмин Вестерлунд он откровенно не доверял. Кортеш умел разбираться в людях, поэтому первое впечатление о каком-то конкретном человеке обычно всегда оказывалось правильным. Что-то было не так с императрицей, но Кортеш слишком сильно ненавидил инриги, чтобы вмешиваться в то, что она делала. К тому же, мужчина знал, что она не навредит собственному мужу и собственной дочери. Этого ему было достаточно, чтобы не обращать внимания на Жасмин.
Теперь же, когда император был в предсмертном состоянии, империей управляла императрица. Её приказы и до этого игнорировать было нельзя, а теперь и подавно. Поэтому Кортешу всё-таки пришлось идти.
В покоях императора Эмиль не был с тех самых пор, как тот слёг. Он просто не видел смысла в том, чтобы находиться там каждую минуту. Он уже получил чёткий последний приказ от него, поэтому готовился к отъезду и думал над планом действия после приезда на юг. Со стороны могло показаться, что придворного мага вообще не интересует состояние императора, но Эмиль хотел запомнить своего императора сильным мужчиной, достойным представителем династии Вестерлунд, а не умирающим человеком, которого уже не спасти. Кортеш бы хотел утопить своё горе в спиртных напитках, но он знал, что в дальнейшем ему будет нужен его трезвый ум, а не опьянённый количеством выпитого виски...
Когда он оказался в зале заседаний, остальные "приглашённые" уже были там. Вернее, там были приглашённые и императрица. Эмиль не удивился, когда увидел Линберга и Карилефа.
"Вся шайка в сборе", – не удержался от ухмылки бывший пират.
– Добрый день, Ваше Величество, – поприветствовал он императрицу. – Прошу прощения за своё опоздание.
Затем, проходя на своё место, он кивнул двум магам:
– Линберг, Карилеф.

На место встречи они с учителем пришли самыми первыми, императрицы и других приглашенных, если они и существовали, еще не было. Учитель намекнул ему, что пренебрегать правилами этикета, которые он ускоренно учил, сегодня ни в коем случае нельзя, и махнул рукой на один из стульев, чтобы тот сел.
У Карилефа дыхание перехватило от восторга, когда он опустился на мягкую сидушку, облокотился на высокую спинку, положил руки на удобные подлокотники. Со стороны, это могло выглядеть странно, но юноше было совершенно наплевать на то, как он сейчас выглядит. В этом совете обычно заседал Совет магов, в который входили лучшие маги империи. Не просто лучшие, а лучшие из лучших. Простым смертным сюда попасть было попросту невозможно. И вот он здесь, сидит на месте какого-нибудь великого волшебника, изобретателя новых заклятий или полезных вещей, бойца, в совершенстве использующего магию в бою. Наверное, в более сильный восторг он бы впал, только если бы встретил на улице Афен, которая бы с улыбкой подарила ему какой-нибудь волшебный цветочек.
Открывшаяся дверь вывела его из прострации. На пороге стояла императрица, и, если бы он не ждал ее, все равно бы догадался о ее положении в обществе. Если император, переодевшийся в простую одежду походил на простого работягу, клерка, того же библиотекаря, обычного человека, то императрица была императрицей с большой буквы, и с ней бы такой оплошности никогда бы не вышло. Она была в дорогущем платье, но создавалось ощущение, что это не дорогая ткань и бриллианты украшают ее, а, напротив, это драгоценности должны впадать в экстаз от того, что императрица обратила на них свой взор.
Жасмин Вестерлунг была довольно высокой, статной, красивой, красоту ее подчеркивало идеальное убранство – от платья, до прически. Когда он ждал Аниту, при их первой встрече, он ожидал увидеть нечто подобное, но принцесса больше походила отца, казалась более живой, чем возвышенной, символом. У Кара невольно промелькнула мысль, что когда-нибудь и Анита станет такой же вот идеальной, но холодной, и, почему-то ему это показалось неправильным. Он не хотел бы этого.
Вслед за учителем он также вскочил со столь легендарного кресла, и склонился в поклоне, но заговорить не решался – наставник был выше его по статусу, да и во вторых тоже. Он заговорит только тогда, когда императрица сама позволит ему, или обратится к нему.
– Добрый день, Ваше Величество, - обратился к императрице Линьерг.
За пышными юбками Ее Величества промелькнуло что-то темное. И, спучтся мгновение, он услышал:
– Добрый день, Ваше Величество, прошу прощения за своё опоздание.
Радок поднял голову, и увидел как другой маг, с которым они сидели тогда в кабинете императора, мистер Кортеш, проскальзывает мимо императрицы.
– Линберг, Карилеф, - поприветствовал их маг крови.
- Добрый день, мистер Кортеш, - ответил ему приветствием юный маг, и, глядя, как императрица опустилась на свое кресло, сел на свое место.

На мысленное замечание Линберга Эмиль лишь хмыкнул. В присутствии императрицы Кортеш просто не мог вести себя иначе. Не получалось скрывать его истинное к ней отношение, сколько бы Эмиль ни старался. Ну хорошо, если быть достаточно честным, он вообще не старался этого сделать.
– Видимо, у вас была веская причина так задержаться, – выговорила Жасмин.
Бывший пират осклабился:
– Видимо, я просто не рассчитал время, Ваше Величество...
Вестерлунд же тем временем начала говорить:
– Всем желаю здравия.
– Ну да, а мысленно она уже пожелала нам всем выпить побольше яду, – пробормотал маг так тихо, что его смогли услышать только сидящие рядом Линберг и Карилеф. – На всякий случай, не пейте ничего.
Мужчина выслушал императрицу со скептическим выражением лица. Обычно его недоверие к ней не проявлялось в такой острой форме, но сейчас Кортешу было очень сложно скрывать свои эмоции. В присутствии императора он сдерживал себя из уважения к нему, но Ювел сейчас находился при смерти, и, в какой-то мере, Эмиль чувствовал за это вину. Нужно было сразу же убить Бёрка, как только появились первые подозрения. Не нужно было тянуть резину. Можно было бы всё провернуть как несчастный случай, и никто бы даже не догадался, кто за этим стоит.
Он понимал, что вины Жасмин Вестерлунд во всём происходящем, в принципе, нет, но вся его нелюбовь к ней буквально рвалась наружу.
Ещё никогда Эмиль не был настолько напряжён. Он уже пробовал напиться, но это помогало ненадолго, а на следующий день становилось просто ужасно. Решения не было, и чувство бессилия выводило бывшего пирата, привыкшего смело встречаться лицом к лицу со смертью, из себя.
– Но я хочу убедиться, что все идет как надо, хочу узнать, что же уже готово из запланированного, и особенно хочу получше убедиться, что доверяю свою дочь нужным людям.
– При всём моём уважении, Ваше Величество, я не собираюсь раскрывать вам наш план в деталях. Его Величество доверил нам это ответственное задание. Вы сомневаетесь в его решениях? И это при том, что он всё ещё жив?!
Эмилю захотелось встать и стукнуть кулаком по столу, но он вовремя себя остановил. Он уже и так перешёл за рамки дозволенного. И не в первый раз за эти несколько минут. А ведь это небольшое собрание только начиналось...
Вспыльчивость не была его основной чертой характера, но иногда она очень ярко проявлялась. Императрица жила интригами, как и Константин Бёрк. Она лгала и манипулировала людьми. А теперь она смеет собирать их здесь, да ещё решила усомниться в их верности и в правильности решений Его Величества.
– Я понимаю ваше желание защитить свою дочь и ваши опасения по поводу её безопасности, – добавил он уже более спокойно, – но, смею вас заверить, что, если мы не справимся с этой задачей, то никто больше не сможет этого сделать. Как я уже сказал, мы не будем раскрывать вам деталей. Чем меньше вы знаете, тем в большей вы безопасности. К тому же... я клялся в верности Его Величеству, но никак не вам. Вам я ничем не обязан.

У Кара, на мгновение, обмерло сердце. Так неуважительно отнестись к самой императрице! Юноша почувствовал, что глаза у него упорно пытаются вылезти из орбит, великой силой мысли, он попытался их заставить вернуться на свое законное место, но у его ничего не вышло. Мельком глянув на императрицу, Карилеф понял, что будь у нее хоть какие-то, самые мизерные способности к магии, причем к любой, придворный маг Эмиль Кортеш уже бы отправился на дорогу, ведущую к праотцам.
В данной ситуации он попытался сделать то, что только мог в данной ситуации – срастись со стулом, ничем не выделяться, и даже дыханием не привлекать к себе внимания.
Наставник попытался хоть как-то исправить ситуацию, но у него ничего не получилось, так как маг крови продолжал вставлять едкие комментарии.
Кар недоумевал. Это же императрица! Жена самого императора! Мать наследницы престола! С ней нельзя так разговаривать, никак нельзя. Тем более, это была очень красивая женщина, а с женщинами нельзя вести себя так, это ему рассказывал еще первый учитель.
Наконец, вспылив, мистер О’Доннелл, совсем не по этикету, за шиворот выволок своего друга и коллегу из зала заседаний, по пути, говоря извинения.
Недоуменно проводив взглядом странную парочку, Радок, вдруг, осознал, что остался с императрицей наедине.
Встретив холодный взгляд серых глаз, юноша гулко сглотнул.

– Что вы себе позволяете?! Я не позволю себя оскорблять! С меня было достаточно разговора с Бёрком!
У Эмиля уже была готова фраза на это, но тут он почувствовал, что кто-то хватает его за шиворот и тащит вон из этого помещения. Догадаться, кто это, было несложно.
– Тебе что, совсем крышу снесло, Кортеш?!
Эмиль даже не стал оправдываться. Оправдывается тот, кто считает себя виновным. Мужчина же за собой вины не чувствовал.
Линберг сказал ему ещё несколько гневных фраз, в которые бывший пират не вслушивался. зачем, если он всё равно останется при своём мнении?
– Тебе лучше остыть и извиниться перед Её Величеством, – сказал ему друг перед возвращением обратно в зал заседаний.
Кортеш мог бы развернуться и уйти, потому что извиняться перед Жасмин Вестерлунд он не имел ни малейшего желания. Как смеет она, сделав столько всего, сомневаться в его неверности короне? К тому же, он сказал ей абсолютную правду. Он не клялся ей в верности и не обязан перед ней отчитываться.
Конечно, если мыслить здраво, то Жасмин Вестерлунд была женой Ювела Вестерлунда, она императрица, и пока её муж болен, является главой империи. Но признавать в ней власть над собой придворный маг никак не хотел. Это было выше его сил.
Всё ещё злясь, мужчина толкнул дверь и присоединился к Линбергу и остальным.
– Прошу прощения, Ваше Величество, – сказал Эмиль без тени раскаяния. – Я погорячился.
Остановившись у дверей, он продолжил:
– Проблема в том, что сказанного слова не воротишь. Да и своё слово я принципиально назад не заберу. Поэтому хотелось бы прояснить ситуацию. Я не присягал вам в верности и всё ещё продолжаю это утверждать. Понимаю, при таком раскладе вам сложно мне довериться. Вы правы, я не клялся в верности и Её Высочеству. Но есть кое-что, что выше всего этого. Я клялся в верности вашему мужу, а он взял с меня слово, что я буду защищать его дочь. И я положу жизнь на это дело, если мне придётся, – голос пирата сейчас был очень серьёзным. Теперь в нём не осталось ни капли дерзости или непочтения. Он говорил то, что подсказывал ему его собственный кодекс чести. – Но решать вам, Ваше Величество. Если моей верности вашему мужу достаточно, чтобы вы могли довериться мне, то я останусь и мы попытаемся найти компромисс. А если нет, то я прямо сейчас развернусь и уйду. Но я всё равно последую за наследной принцессой на юг и буду её охранять, даже если это будет полностью противоречить вашим планам. Как я уже сказал, это то, что я обещал Его Величеству.
Он всей душой желал остаться здесь, чтобы защищать своего императора, но тот расставил все приоритеты. Для него жизнь его дочери была превыше всего. Кортеш не смог долго спорить и уступил. Теперь у него не было выбора.
– Вы прекрасно знаете, – добавил он, – что даже когда я был пиратом, моё слово было нерушимым. И я всегда был честен, только по-своему. В этой ситуации с моей стороны было бы не честным льстить и лебезить перед вами, Ваше Величество, учитывая наши прошлые разногласия. Они никуда не делись и сейчас. Но раз уж у нас общая цель, вам придётся либо принять меня таким, какой я есть, либо выгнать вон.

- Видит Нимос, я хотела, чтобы этот разговор прошел мирно и спокойно, но видимо не суждено. Я знаю о тебе всё, даже больше, чем знаешь о себе ты сам. И поверь мне, не сложись ситуация таким образом, ты бы с моей дочерью не познакомился никогда. Она бы оправилась как положено принцессе с фрэйлиной, или, на худой конец, с девочкой для битья. Но раз ситуация сложилась так, как сложилась, и вы подружились, я предупреждаю тебя – тронешь её хоть пальцем, или обидишь, и ты не проживешь до конца того злополучного дня, когда решишь это сделать ,– очень жестко сказала Жасмин, и впечатление ранимой и слабой женщины разлетелось мелкими осколками в сознании юноша.
- Ваше, ваше величество, я ценю оказанное доверие и дружбу принцессы, я клянусь, я никогда не причиню ей вреда, - он попытался вздохнуть побольше воздуха. «Разговаривать с императором было значительно легче», - подумал он. Тогда он понимал кто перед ним, и какие последствия могут принести его слова. Но императора он уважал, а вот императрицу он боялся. «Не дай Афен Анита станет такой в будущем!», - в сердцах подумал он.
- Я говорил вашему мужу, вернее императору Ювелу, что не обижу ее и буду защищать, всегда, - добавил он.
Но, посмотрев в глаза императрице, он понял, что встретил единственного человека, чей взгляд был подобен льду.
Ответить ему она ничего не успела, потому что старшие моги вновь вернулись в зал.
– Прошу прощения, Ваше Величество, я погорячился, - с порога начал говорить мистер Кортеш, и, пока императрица ему что-то отвечала, он услышал у себя в голове голос наставника:
"Что случилось, пока нас не было?"
Зная, что нужно только подумать, и его услышат, Кар оформил вполне понятную мысль:
«Мне настоятельно рекомендовали не делать глупостей в отношении принцессы», - ответил он.

Снова усевшись на своё место, бывший пират с насмешкой уставился на императрицу.
– Проблема в том, что вы мне не нравитесь, ни вы сами, ни ваше прошлое. Да, вы отличный маг, но я не доверяю вашей чести, и не дам за неё и дырявой бусины.
– А мне моё прошлое безумно нравится, Ваше Величество. Я от него, признаться, в восторге. И раз вы знаете о моём прошлом, то должны быть осведомлены о том, что я был превосходным пиратом. Но я оставил то, что мне действительно нравилось, ради того, чтобы служить вашему мужу.
"А служить какой-то стерве, возомнившей себя центром всей вселенной, я не собираюсь!" – мысленно добавил Кортеш.
– А что до моей чести, то, поверьте мне, у меня её больше, чем у большинства аристократов по рождению. Если бы у меня её не было, сейчас я бы пытался перед вами выслужиться. Но мне всё это чуждо, – маг пожал плечами, показывая всё своё безразличие.
Отвечать на дальнейшие слова императрицы Эмиль не стал. Капля благоразумности была и у него.
Кортеш, если честно, полагал, что он покинет Ремпет и вернётся в море сразу после того, как боги решат забрать к себе Ювела. Но тот неожиданно дал ему приказ защищать его дочь. Из-за отсутствия у Ювела наследника мужского пола, из-за того, что из ниоткуда появилась ещё одна его дочь, двор вскоре будет расколот надвое. Кто-то поддержит сторону Аниты, а кто-то по своим причинам решит, что придерживаться стороны Иларии будет выгоднее.
Сам же Эмиль не отдавал никому предпочтения. Он присягал в верности только Ювелу. Ему было плевать на то, кто будет восседать на троне и кто будет править на самом деле, плевать на Ремпет, который он никогда не считал своей родиной. Прикажи ему Ювел защищать его дочь от Кэтрин, Иларию, Кортеш бы так и сделал.
– Давайте оставим план в покое, – произнёс Эмиль, но уже другим, серьёзным тоном. – Что на самом деле важно, так это то, каких действий от нас вы ожидаете на юге. Чтобы мы собрали армию, напали на столицу и отвоевали трон у Кортеша? Но тогда прольётся много крови невинных людей. Будут сотни, тысячи жертв. Простому народу, по сути, нет дела до того, чья зад... кхм... простите... кто восседает на троне. Думаете, они полюбят принцессу Аниту, если она вернёт себе Ремпет таким образом? К тому же, я даже не знаю, хочет ли этого сама принцесса.
Придворный маг мысленно уже был там, на юге, и готовился к войне с Бёрком. Часть него оставалась в столице и уже замышляло убийство лидера "Карателей". Кортеш бы с удовольствием его убил, но ему ясно дали понять, что, отправившись на тот свет, Бёрк, скорее всего, потянет за собой и Аниту.
– Так что вы прикажете нам делать? На юге найдётся много людей, которые с радостью примут и поддержат дочь Ювела Вестерлунда. Но каковы их мотивы? Линберг ведь не может залезть всем в головы...

Обсуждение предстоящего мероприятия заняло достаточно много времени. Кар даже успел словить себя на том, что заскучал. Пожалуй, даже если бы императрица озарила его своим фирменным взглядом, он был бы не так сильно уж и опечален.
«Интересно, зачем здесь нужен я. Можно подумать я сильно на многое повлияю. Меня даже не спрашивают ни о чем. Я тут так, просто ветошь», - уныло думал парень.
Радок не знал, сколько прошло времени, но, по ощущениям – невообразимо много. Пожалуй, со стороны со стороны они представляли собой забавное зрелище. Карилеф, подперевший голову рукой, и уже даже не думавший о том, чтобы соблюдать видимость интереса, его учитель, часто качавший головой и периодически стучащий себя по лбу ладонью, и неутомимые императрица с магом крови – постоянно спорящие и активно жестикулирующие.
Наконец, устали все, или по крайней мере, сделали передышку.
Линберг взял дело в свои руки, отпустил, Карилефа к себе. «Наконец-то!», - радостно подумал он и поспешно вскочил со своего места. Пожалуй, слишком поспешно.
Поклонившись, он вежливо попрощался, поклонился императрице, и ужом юркнул за дверь.
Уже идя к своим покоям, Кар думал о том, что вот так вот уходить было как раз не по этикету. Он пришел с учителем, с ним и должен был уйти, к тому же, первой должна была покинуть комнату императрица, и по статусу, и так как являлась женщиной. Но после неприятного разговора с императрицей, и после многочасовой скуки, ему было на все условности наплевать. Ушел оттуда, и прекрасно.