Diana Kubert

Ужас и жажда деятельности сменились отчаянием и апатией, как только лекарь произнёс свой страшный вердикт. Она до сих пор не верила в это. Казалось, будто это страшный сон. Вот сейчас она проснётся, и её дочь будет жива.
«Как же так? Как же так?! Почему сейчас? Почему именно сейчас?! Пережить собственного ребёнка! О, Нимос, за что?!», - слёзы горьким потоком лились из глаз помимо её воли. «Я слишком мало времени проводила с ней, особенно в последнее время. Если бы я так не настаивала на замужестве, она бы не ссорилась с семьей, не становилась бы карателем, возможно, до сих пор была бы жива. Крив с ним с позором, с пересудами, с испорченным будущим! Лучше такое будущее, чем никакого!».
Весь остальной мир перестал существовать для неё. Звуки, люди, лица перешли на второй план, в другую реальность. Все утешения и соболезнования слились в один монотонный гул, который не значил сейчас, ровным счетом, ничего. Мир сузился до размытого очертания молодой прекрасной девушки в белом платье.
- Пойдём, дорогая, тебе следует уйти, не видеть всего этого, - услышала она голос Идуберги словно сквозь толстый слой ваты. «Пожалуй, только она одна может понять меня сейчас», - откуда-то издалека прилетела мысль и вызвала ещё более сильный поток слез.
На мгновение перед ней замер муж, но он удалился, а вместе с ним исчезло и тело её девочки.
- Нет! Стойте! Не уносите её! Ей сейчас станет лучше, станет легче! Она проснется, проснется! – Диана попыталась рвануться вдогонку, но подруга не дала ей побежать вдогонку.
- Леди Биолини права, леди Куберт, - проговорил лекарь. – Вам следует выпить успокаивающую настойку, она вам поможет, - сказал он, протягивая ей какую-то колбу из своего саквояжа.
- Лучше бы вы дали свое питье Илоне, спасли бы её! Мне ничего не нужно! Ничего!
Но все же содержимое колбы было влито в её рот. Горькое снадобье слегка прояснило голову, но облегчения не принесла. Слезы высохли. Словно во сне, она оглянулась по сторонам. Здесь ещё оставались многие придворные, рядом с ней стояла королевская чета. Она заметила Константина Бёрка и Эмелин МакГрегор, стоящих рядом друг с другом недалеко от неё. Лица у обоих были мрачнее тучи - у девушки на глазах были слезы, у мужчины на лице играли желваки. Эмелин была самой близкой подругой Илоны с самого детства, с рядах Карателей она состояла некоторое время, но именно благодаря своей афере с Константином она попала в их ряды.
Женщина не верила, что всё это происходит именно с ней. Она безучастно позволила увести себя. Ноги были словно не её.
Дойдя до нижней ступеньки лестницы, она присела на нижнюю ступеньку, просто опустив голову на колени, спрятавшись от всего мира в складках своей нарядной пышной юбки. В этот момент она отдала бы всё свое богатство, чтобы только её ребенок снова бил жив. Но безжалостная Идуберга не дала разгореться очередной истерике, заставив подняться на ноги, и сунув под нос очередную склянку.
«Не это месиво мне сейчас необходимо», - думала женщина, опорожняя её, и возвращая склянку подруге. «Мне нужно что-то покрепче, погорячее, способное затуманить мысли, убежать от проблем. Это не правда, что алкоголь не позволяет уйти от проблем. Это говорят те, кто ничего не понимает. Ни-че-го», - женщина вяло перебирала ногами, словно животное, которое ведут на заклание. Она знала, что дойдя в отведенные ей покои, она будет пить до тех пор, пока боль не уйдет, пока не станет легче, пока не перестанет чувствовать. И, может быть, с очередным бокалом, к ней придет избавление, может, в нём тоже окажется яд, и он уйдет к своей девочке.

Jasmine Westerlund

Закусив губу, Жасмин наблюдала за тем, как Идуберга уводит Диану. У императрицы был твёрдый характер, её нелегко было разжалобить наигранными слезами и драмами, но это был явно не тот случай. Жасмин беспокоилась, как бы к следующему утру и Куберт не отправилась туда же, куда и её дочь.
Прежде Жасмин уже доводилось терять детей, поэтому она хорошо понимала чувства Дианы...
Очнувшись от воспоминаний и мыслей, Жасмин приблизилась к мужу и, сказав ему несколько слов, удалилась к себе. За ней последовали её придворные дамы.
Краем глаза она заметила Константина Бёрка и стоящую рядом с ним Эмелин МакГрегор. На мгновение императрице пришла мысль о том, что попытка отравления была спланирована лидером "Карателей". После, правда, Вестерлунд откинула эту идею.
"Он слишком умён для этого... он бы не стал действовать так глупо".
По пути в свою спальню женщина заглянула в комнату своей дочери, убедилась, что та крепко спит, поправила на ней одеяло, затем уже отправилась к себе. Ей необходимо было отдохнуть от того, что произошло сегодня, а уже завтра, со свежими мыслями, она попытается разузнать побольше.