Оран не знал, что эта девушка делала вместе с вампирами, но он посчитал, что она очень важна для них, раз они держат её при себе. Даже если она обычный человек, у неё должны были быть какие-нибудь сведения о вампирах. Ну а если она всё-таки абсолютно бесполезна и как источник информации, и как объект для исследования, из неё получится неплохой подопытный кролик.
У Креспо всегда было множество идей, касающихся вампиров, а в последнее время он расширил область изучения. Ему понадобится много людей для опытов. Если вампиры и так похитили эту девушку и держали её взаперти, то ей будет всё равно, что её снова похитили. Она, насколько знал Оран, пробыла в той пещере достаточно, и её никто не искал.
В лаборатории было много всего, и только он один знал предназначение каждой вещи, находящейся здесь. И только он знал секрет наручников и цепей, которые удерживали «опытный образец» на столе.
В своё время это был подарок от одного из его благодетелей, и Креспо пользовался им до сих пор. Он не часто прибегал именно к этим цепям и наручникам, а только когда он хотел быть абсолютно уверенным, что подопытный не сбежит.
– Ты, наверное, не можешь понять, что ты здесь делаешь, – добродушно усмехнулся Оран.
Он подошёл к столу и выбрал оттуда колбочку с ядовито-красной жидкостью.
– Если мой эксперимент удастся, ты станешь первой в своём роде, – сказал он загадочно. – Но даже если умрёшь, твоя смерть не будет напрасной, ведь я обязательно изучу, что пошло не так, и следующему, кто окажется на этом столе вместо тебя, повезёт больше.
Ему действительно казалось, что это должно обрадовать или хотя бы немного утешить девушку, которая не была довольна тем, что оказалась здесь.
Учёный подошёл к другому столу, на котором лежали различные ножи, скальпели и другие медицинские принадлежности. Выбрав один из них, он снова подошёл к девушке.
– Начнём, пожалуй, – сказал он.
Изначально он планировал сначала задать ей вопросы, а уже потом приступить к опыту, но учёный в нём победил – Оран не мог больше ждать ни секунды. Его охватило лихорадочное возбуждение от близкой цели.
Он сделал глубокий надрез в правой руке девушки, куда затем ввёл жидкость из колбочки. Результат был неожиданным, но всё равно приятным. Рана не стала регенерировать, но зато остановилось кровотечение. Изучив её ещё пристальнее, Креспо заметил, что процесс регенерации начался, только в очень замедленной форме, не как у вампиров. Впрочем, такая рана у обычного человека всё равно залечивалась бы в разы медленнее.
– Что ж, первый опыт можно назвать успешным, – довольно пробормотал учёный. – Приступим, пожалуй, к основной части, если ты не возражаешь. Ты ведь не против?
Оран ответа не ждал, потому что перед началом заткнул рот подопытной, потому что он не любил, когда кто-то своими криками мешает ему думать.

– Так вот где ты проводишь время, когда сбегаешь из… О Нимос!
– О нимос… – повторил Креспо, увидев Морриган.
Он так спешил поскорее приступить к работе, что абсолютно забыл о том, что забыл запереть дверь лаборатории.
Чаще всего в этом не было необходимости, потому что люди и маги, которые приходили к нему в дом и заходили в лабораторию, были прекрасно осведомлены о том, что здесь увидят. Более того, они сами же и платили ему за такую работу. Если же сюда захочет вломиться вампир, запертая дверь ему не будет помехой.
Прихода Морриган он не ожидал. Обычно его немногие друзья просто уходили, не дожидаясь его возвращения из лаборатории.
– Что тебя сюда привело? – спросил он недовольно.
Не очень приятно, когда отвлекают от работы. Это мешает концентрации и плохо влияет на настроение. А когда Оран работал под воздействием дурного настроения, он обычно допускал уйму ошибок или делал совершенно не то, что планировал, а внезапное «вдохновение» к успеху не вело.
– Что здесь происходит?
– То же, что и всегда, – пожал плечами Оран, удивляясь, что нужно объяснять простые вещи. – Я учёный, если ты забыла, и я провожу опыты над живыми существами.
И он на самом деле не видел в происходящем ничего странного или страшного. Ну да, он приковал девушку к столу, немного её порезал, но он же и приступил к процессу лечения её раны при помощи метода, который сам недавно изобрёл. Разве плохо то, чем он занимается? Если всё получится, то он внесёт огромный вклад в развитие медицины. По его мнению, за такое нужно было только хвалить.
Ему не терпелось вновь вернуться к работе, поэтому он решил поторопить Морриган с ответом:
– Так зачем ты здесь?

За это время Креспо уже успел успокоиться и отправиться от волнения, вызванного неожиданным вторжением. Он считал, что находится в своём праве – он в своей собственной лаборатории и делает там то, что считает нужным. Результаты его опытов были нужны влиятельным людям Ремпета, так что о законности своих действий он мог не переживать вообще, потому что люди, которые к нему обращались, зачастую и создавали закон.
Если Морриган что-то не нравилось, то это её право. Однако никто не заставлял её приходить сюда.
– Но не над людьми же! И уж точно не над беззащитными девушками!
Он, наконец, понял, что больше всего возмущало Ким. Возраст девушки. Кажется, у неё была дочь примерно того же возраста, что и его подопытная.
Впрочем, никакой вины за собой учёный не чувствовал. Он не выбирал, над кем проводить опыты, и не искал девушку именно её возраста и комплекции. Ему, в принципе, всё равно, на ком ставить опыты и испытывать свои теории. Проблема была в том, что люди не шли к нему толпами, чтобы помочь, поэтому Орану приходилось выкручиваться.
– Не смотри на меня так, – сказал он. – Каждый из нас делает свою работу. Моя заключается в том, что ты видишь на этом столе, – и Оран кивнул в сторону девушки.
Ему обычно нравилось беседовать с Морриган на медицинские темы. Она многое знала и многое могла рассказать. Обмен опытом и знаниями был очень важен среди тех, кто занимается лекарством. Креспо этим не занимался, но талантом не был обделён. Своё призвание он видел в другом, но они часто советовались друг с другом. Было приятно водить знакомство с человеком вроде Морриган. Оран всегда знал, что ему есть, с кем поделиться новым открытием. Конечно, в первую очередь учёный сообщал о них тем людям, которые ему платили, но детали им зачастую не были интересны, потому что они их не понимали. А между тем, для человека науки было очень важно похвастаться своим вкладом в какую-то научную область.
– Я  хотела… – произнесла Морриган так, словно вспоминала. Тем не менее, она не вспомнила, потому что вернулась к тому, с чего начала: – В чём заключается твой опыт? Я тебя знаю, Оран, – ты редко работаешь с людьми… над людьми. Тебя интересуют, в основном, только вампиры. Почему ты изменил себе?
На лице Орана появилась загадочная улыбка, которая могла быть расшифрована по-разному.
– Я себе не изменял, – спокойно ответил он. – Я просто немного расширил область своих исследований. Этот мой опыт тоже связан с вампирами, но, я полагаю, тебе это не будет интересно.
Креспо не любил делиться своими гипотезами до того, как получал результат. Он считал это неправильным. Сначала нужно было чего-то добиться, а уж потом кому-то рассказывать – так хотя бы будет, чем хвалиться.