Сорен в последние дни снова был в не очень хорошем настроении, но на этот раз он воздерживался от алкоголя. Несмотря ни на что, он собирался довести свою дипломатическую миссию до конца, а уж после уехать с чистой совестью и начать новую жизнь.
     По возвращении в Ниарис он планировал отказаться от своей должности и уединиться где-нибудь на окраине империи, где вокруг него будут не интриги дворца, а живописная природа. И там, находясь в окружении деревьев и гор, он сможет обрести покой.
     Его не оставляла в покое военная кампания, которая уже началась. Погибали ниарисские воины; Ремпет также понёс утраты, и это причиняло маркизу неимоверную боль. Если бы не ясный приказ императора, Олсен бы отправился на войну сам, потому что там, под звук свистящих стрел и скрещенных мечей, он смог бы забыть обо всём. Или даже отправиться в мир иной.
     Сейчас Сорен не возражал против смерти, хотя ещё совсем недавно он всеми силами за неё цеплялся – считал, что слишком молод, чтобы умирать. Он хотел жить, хотел внести свой вклад в развитие империи, но сделал всё наоборот – погрузил Ниарис в войну.
     Эмелин всё ещё безумно ему нравилась, поэтому посол избегал с ней встреч. Это был единственный способ для него прожить нормально в этом дворце. Ему нужно было больше пространства, чтобы дышать, а когда рядом была Эми, весь его мир крутился вокруг неё. Сорен уже не знал, была ли это любовь или одержимость; а может, они связаны. Он просто знал, что задохнётся, если увидит её лицо, сияющее улыбкой, которую вызвал не он, а другой мужчина.
     В первые годы, которые он провёл в Ниарисе, он обвинял своих родителей за участие в заговоре против императора, но не потому, что его интересовала политическая сторона жизни, а потому, что последствием стала разлука с Эмелин.
     Недавно в Таурту прибыл ещё один посол, из Хекета. Кажется, его приезд вызвал недоумение в рядах придворных, но этикет, во всяком случае, был соблюдён. Посла приняли как должно, и всё прошло очень гладко.
     Он вспомнил бал, который был дан в его честь. Он танцевал с леди Биолини, и тогда он даже представить не мог, что произойдёт в ближайшие месяцы. Наверное, так стремительно вокруг него ещё ничего не происходило. Сорен, кажется, до сих пор был в некоторой растерянности, не мог до конца осознать весь размах произошедшего.
     Все ждали хода лорда Бёрка, действующего главы Тайной канцелярии, ведь он, несомненно, захочет стать императором. Сорен даже слышал, что у него были намерения жениться на Иларии I. Впрочем, в эту сплетню было сложно поверить. Так или иначе, все ждали его коронации, но не дождались. Олсен тоже ждал, что будет дальше. Одно он мог сказать точно – ничего хорошего не выйдет, если Константин Бёрк станет императором. Да, у него большие стремления и амбиции, но куда они его заведут?
     Его несколько мрачные размышления были прерваны тем, что на пороге появилась симпатичная девушка, которая, если Сорену не изменяла память, являлась фрейлиной Её Величества.

     Сорен был удивлён вторжением, но никак этого не показал, сохраняя на лице выражение абсолютного безразличия.
     – Лорд де Катальд, простите за то, что я врываюсь, но мне необходима ваша помощь. Речь идёт о вашем брате, лорде Сэмюеле де Катальде. Я знаю, что прошу о многом, но ваш брат… питает ко мне определённый интерес, и я бы хотела… не могли бы вы… я… он вас послушает, если вы его остановите!
     Маркиз не сразу понял, о ком или о чём идёт речь. Де Катальды ему, разумеется, были знакомы, но он сомневался, что что-нибудь слышал о Сэмюеле. Каким ещё братом и кому он приходится? Почему его интерес настолько пагубен, что эта девушка решила обратиться за помощью?
     Когда девушка прекратила говорить и посмотрела на него, её выражение лица поменялось от взволнованно-нервного до удивлённого, и она, отступая, спешно проговорила:
     – Простите, я думала, что вы – это лорд де Катальд. То есть, я думала, что это его апартаменты… Не хотела вас тревожить, простите!
     После того, как Сорен мысленно проанализировал все её слова, картина стала более-менее полной и логичной. Выходило, что некий лорд Сэмюель де Катальд почему-то крайне заинтересован в этой фрейлине, и это пугает её настолько, что она решила обратиться ко второму де Катальду, тоже находящемуся сейчас при дворе.
     О приезде южанина Сорен, разумеется, слышал. Не мог не слышать о человеке, которому проиграл в турнирном бою. Правда, что здесь делает Леонель де Катальд на этот раз, было непонятно.
     – Возможно, я смогу вам чем-нибудь помочь? – всё ещё равнодушно произнёс Олсен.
     Несколько извиняющимся тоном он добавил:
     – Простите, миледи, не помню вашего имени…
     В отличие от других мужчин, Сорен не обращал никакого внимания на фрейлин. Будь среди них Эми, он бы обязательно вошёл в число её тайных поклонников, но он знал, что такого никогда не будет, и это даже к лучшему. Чем меньше соблазнов, тем меньше и проблем.

     Вся эта ситуация не заинтриговала Сорена, но, видимо, у него было что-то врождённое, заставляющее бежать на помощь любому, с кем приключилась беда. По какой-то причине он решил помочь этой девушке, если это будет в его силах. Лезть на рожон ради незнакомки он, разумеется, не станет.
     – Ребекка Дюплесси, – назвала она своё имя.
     – Точно… – произнёс Сорен безо всякого смысла.
     Он был бы лжецом, если бы сказал, что это имя в сочетании с фамилией ему о чём-то говорят. Кем были эти Дюплесси, он и понятия не имел.
     Тем временем, леди Дюплесси явно находилась в сомнениях. Либо она сочла тему разговора слишком глупой, либо посчитала, что об этом не стоит говорить с первым встречным. Однако, какое бы решение она ни приняла, Сорен не собирался настаивать. Его делом было только предложить, а уж всё остальное – по усмотрению девушки.
     – Я не уверена, что могу вас о чём-то просить, тем более когда дело настолько щепетильное. Я имею в виду, что вы занимаете высокий государственный пост, и вы не можете себе позволить вмешиваться в подобного рода ситуации.
     Посол едва сдержал вздох раздражения.
     Эти женщины умели запутать всё до невозможности, раздувая из мухи слона. Ну что такого было в том, чтобы просто сказать, в чём дело? К чему все эти длинные предисловия? Олсен, как и любой другой мужчина, любил ясность и конкретность, а не хождение кругами вокруг сути.
     Конечно, бывали моменты, когда лучше, как говорят в простонародье, «заговорить зубы», но сейчас это было неприменимо. Они были не на светском приёме, поэтому не нужно было думать над тем, чтобы слова звучали красиво. Сейчас был важен смысл.
     – Вы сказали много, миледи, но я пока не услышал от вас главного, – поторопил её Сорен. – Если вы решили остаться, то думаете, что мне можно доверять хотя бы самую малость, поэтому, либо говорите, либо уходите.
     Возможно, ей стоило бы предложить бокал вина для большей храбрости, но Сорен не стал этого делать – никто ведь не знает, как расценит ситуацию Дюплесси. Всё это и без того выглядело странно – мужчина в своих покоях, к которому врывается встревоженная девушка с большими светлыми глазами, полными надежд. Вот только не разрушит ли он их?..
     Олсен невольно подумал о том, что, если бы сюда ворвалась Эмелин, то её взгляд не был бы таким же затравленным. Она ведь словно ураган, готовый сметать на своём пути всё. К сожалению, Эми сметала и чувства окружающих, стирая их в пыль…
     «Крив! Ты же дал слово не думать о ней!»
     На деле это оказалось гораздо сложнее, чем на практике, ведь он видел Эми в каждой девушке. Даже когда он проводил с кем-то ночь, он представлял, что прижимает к себе Эмелин, а не какую-то другую девушку.
     «Безумец», – сказал маркиз сам на себя.