– Где я? – прошептала Алисия, открывая глаза.
Слова вырывались из пересохшего горла тихим хрипом, так что, вполне возможно, её никто и не услышал.
Некоторое время Алисия пролежала неподвижно, чтобы привыкнуть к положению. Не делая резких движений, она осторожно повернула голову влево и увидела ещё одну кровать, на которой лежала светловолосая девушка. Её лицо о чём-то смутно напоминало, но Купер было сложно сосредоточиться на своих воспоминаниях.
Купер снова закрыла глаза и уснула.
Когда она проснулась во второй раз, та девушка уже проснулась и смотрела на неё. Алисия тоже её изучала, пытаясь вспомнить, где же они встречались. Вид у неё тоже был потрёпанный, поэтому можно было сделать вывод, что привезли их сюда вместе.
«Кстати говоря, а «сюда» – это куда?» – подумала она.
Захотелось вскочить, затеребить в дверь и потребовать ответов, но её физическое состояние этого не позволяло. Алисия могла только лежать.
Она редко пользовалась привилегиями любовницы герцога Филиппа Вальяна, но сейчас ей захотелось их использовать, потому что Купер не знала, где она и почему. Её привезли сюда её спасители или наоборот? Что с ней собираются делать?
Алисия успокаивала себя тем, что пока она ещё жива, и с ней ничего плохого не случилось. Ну, по крайней мере, в этой комнате. Однако ключевым моментом было слово «пока», потому что она не знала, что с ней будут делать потом, а судя по взглядам той блондинки, она находилась в таком же неведении.
Сначала она хотела заговорить с незнакомой девушкой, затем передумала, потому что это всё равно было бесполезно. Стоит, наверное, дождаться, когда кто-нибудь сюда войдёт. Тогда уже они точно будут знать, как здесь настроены по отношению к ним.
Было неизвестно, сколько прошло времени, но дверь, наконец, открылась, впуская тоненькую девушку с тёмными волосами. По одежде можно было предположить, что это знатная дама или просто девушка из состоятельной семьи. В конце концов, дорогая одежда ещё не символизировала принадлежность к знатному роду. Взять её, к примеру – Алисия тоже очень хорошо одевалась, идя на работу в Академию, но её среднего сословия наряд не отменял.
– Где мы и кто вы такая? – требовательно спросила Купер.
«В конце концов, – оправдывала она себя за грубость и нетактичность, – я жертва и имею право на небольшую наглость».
Хотя Алисия не помнила точно, что произошло, но предположила, что на неё напали. Кто и как, было сложно вспомнить. Может быть, чуть позже к ней вернутся воспоминания – когда пройдёт первое потрясение.

К тому, что блондинка заявила, что ничего не помнит, Патриция отнеслась с терпением, а точнее, с полным равнодушием, переведя взгляд на вторую девушку. Теперь вся надежда была только на неё. Может быть, с памятью у неё получше.
К счастью, девушка действительно кое-что сумела вспомнить, из чего можно было опровергнуть версию о том, что на них напал вампир. Хотя Патрицию смутило то, что нападавшая затем принялась пить кровь, словно и вправду нуждалась в ней, чтобы выжить.
"Так кто же это? – думала Пат. – Жуткая помесь вампира и человека? Или просто ненормальная девушка?"
По её мнению, второе было реалистичнее.
– Постарайтесь вспомнить лицо той девушки, которая на вас напала, – попросила Дель Рио.
Судя по всему, с ними ещё не разговаривали люди из Тайной канцелярии, поэтому девушка чувствовала, что времени у неё осталось мало. Она должна была успеть всё узнать прежде, чем сюда заявятся люди Константина Бёрка. Конечно, на этот раз они были на одной стороне, но Патриции было бы приятно знать, что эту информацию Илария получит раньше этого герцога.
Пока она не знала, как ему отомстить, поэтому такие маленькие победы служили незначительным, но утешением.
– Может быть, она что-то сказала? – принялась подсказывать Пат. – Или, может, вы заметили нечто странное? Одежду или какую-нибудь безделушку?
В украшениях она плохо разбиралась, в отличие от придворных дам, но она знала, что в подобных ситуациях любая мелочь может навести на какой-то след. Нужно было просто хорошенько поискать.

– Постарайтесь вспомнить лицо той девушки, которая на вас напала.
Теперь Алисия смотрела на фрейлину с толикой неприязни. Разве не было ясно, что их с этой блондинкой нужно оставить в покое? Они смогу вспомнить гораздо быстрее, если на них перестанут давить. К тому же, вопросы должен был задавать следователь, а не девушка, представившаяся фрейлиной и даже не назвавшая своего имени. Это одно говорило о том, что она здесь находится неофициально.
– Может быть, она что-то сказала? Или, может, вы заметили нечто странное? Одежду или какую-нибудь безделушку?
– Да, она была в одежде, – ответила Купер насмешливо, – но ничего необычного в этом не было.
– Я ничего не могу вспомнить, и у меня болит голова, так что я была бы вам благодарна, если бы вы оставили меня в покое. Может быть, если бы вы пришли завтра или в любой другой день, я могла бы оказаться вам более полезной, но сейчас, простите, все ваши вопросы только всё усложняют.
Что ж, её соседка по палате оказалась тактичнее, чем она.
Вообще, в жизни Алисия тоже была сама тактичность, но когда она была ранена, ей было не до расспросов. Хотелось просто покоя.
Купер больше не пыталась ничего вспомнить, потому что это приносило ей только головную боль. Следовало подождать, а уже потом восстанавливать те события. Алисия была уверена, что чуть позже ей удастся всё вспомнить. Это ведь было в её интересах.
Она слегка скосила глаза в сторону фрейлины, запоминая её черты. Когда они с Филиппом увидятся, Алисия расспросит о ней. Обычно Филипп не любил говорить о придворной жизни, особенно о женщинах, но ради любовницы, на которую недавно, к тому же, напали, он сделает исключение. Алисия будет настаивать.
Конечно, она больше не вернётся во дворец, но ей бы хотелось знать, что это за фрейлина такая.
Купер была настроена очень мрачно, поэтому для неё любое нестандартное действие вызывало подозрения. Она не исключала даже то, что эта брюнетка могла быть заодно с той, которая на них напала. Почему же она так настойчиво хочет узнать, запомнил ли кто-нибудь из них нечто примечательное во внешности нападавшей?
Но, не желая больше развивать эту тему, Алисия отвернулась к стене, хоть и сделала это очень медленно, опасаясь, что резкие движения вызовут головокружение и потревожат раны.