Чувства были обострены до предела, Доминик пытался почувствовать весь город, но поскольку город был действительно большим, а Левинаса душила ярость, получалось все довольно посредственно. В огромным радиусе, раскинутом вокруг него, состоящим из его силы и чувств он чувствовал каждого животного и человека, оборотня и вампира все их мысли, проблемы, примитивные инстинкты. Но все это было не то, а вернее, не те. Он хотел почувствовать хотя бы отголосок страха и жажды крови. К сожалению, город, в котором убийство совершались уже привычно не давал ему развернуться.
Сначала необходимо было найти не этих двух идиотов, которых жизнь никогда ничему не учит, а Магнуса, как создателя и наставника Люциана. Он может убить обоих, и своего ученика, и чужого, но в отличие от недорослей он понимал, когда нужно проявлять силу, а когда мозги.
Заходить к Амосу в гости Левинас не планировал, он просто настойчиво «попросил», хотя применение силы и могло быть крайне болезненным. Сейчас было не до нежного обращения, достаточно того, что он проявил вежливость.
В ожидании вампира он стоял под фонарем, скрестив руки на груди. Если не чувствовать силу, исходившую от него, он скорее всего, напоминал обиженного субтильного парня, легкую мишень для нападения. Но все воры и особы, мнящие себя разбойниками, обходили долговязую фигуру десятой дорогой, некие чувства есть даже у тех, кто лишен магии.
- Люциан и Габриэль решили поиграть в одну игру, которая сведет на нет все достигнутые вампирами шаги на протяжении десятков лет, только потому, что умеют думать только задницей, - были первые слова, которые он сказал Магнусу. – Это мешает моим планам, и я могу утихомирить их обоих, но уважаю тебя и твое право обратившего, поэтому предлагаю присоединиться к воспитательной работе.

[AVA]http://sa.uploads.ru/jwBr5.jpg[/AVA]– Надеюсь, ты не будешь занудствовать по поводу плана, – хмыкнул Люциан. – Я ведь знаю, стратег из тебя хреновый.
Он ненадолго замолчал, пытаясь придумать какую-нибудь рифму к имени Габриэль, чтобы как-нибудь изощрённо его обозвать. На ум почему-то пришла Белль – покровительница людей искусства. Торрес, вроде бы, к ним не относился, но новое прозвище, которое пришло на ум вампиру, ввергло его в восторг.
– Богиня! – закричал он. – Я буду звать тебя богиней.
Ещё несколько минут Фаррел громко хохотал от своей изобретательности. Зачем использовать ругательства, если можно подействовать на нервы всего одним словом, которое даже не является оскорбительным?
В «план» входило наделать шуму среди людей и выманить охотников. Уж такое событие они точно не упустят. Обязательно явятся, и обязательно все вместе, и когда это произойдёт, они с богиней их красиво прихлопнут. И никаких больше проблем с охотниками. Когда люди узнают, что массовое убийство было спровоцировано действиями охотников, они ещё долго не захотят выступать против вампиров.
Люциан сомневался всего лишь несколько минут. Он всё-таки по натуре не был таким кровожадным, как его временный друг. Окончательно его убедило то, что отступать уже поздно, да и Магнусу вряд ли будет приятно, когда он обо всём узнает.
Для своих целей они выбрали людное место, хоть и не центральную площадь. Там часто бывают маги, и их вылазка могла стать небезопасной. К тому же, центральная площадь хорошо охраняется.
Через несколько улиц от площади тоже были лавки, только поскромнее. Здесь безлюдно тоже не бывало.
Сначала предстояло разобраться со стражей, чтобы не мешались.
– Я начну с этой стороны, а ты топай в противоположную, богиня.
Не слушая, что скажет в ответ Габриэль (наверняка будет поток ругательств и проклятий), Люциан направился к ближайшему патрулю.
– Доброй ночи, – поздоровался он вежливо. – У меня есть к вам дело, ребята.
– И какое же?
Хищно осклабившись, вампир ответил:
– Смертельное.

– Какие у тебя мысли по поводу наших идиотов? – сразу перешел к делу Магнус, чем несказанно порадовал Левинаса.
- Для начала, их нужно найти, а уж потом, зная Габриэля, будем действовать по обстоятельствам, - «Да, план просто гениальный, выше всяких похвал, с таким только города брать», - саркастично подумал Доминик, но понимал при этом, что никакого другого в случае с двумя полудурками быть просто не может. На данный момент была решена только одна проблема и самая меньшая – устранить возможные преткновения с Амосом, с остальным же они вдвоем будут разбираться по обстоятельствам.
- Надеюсь, ты понимаешь, что случится, если произойдет шаг назад и мы снова вернемся к образованию организаций? – спросил он у Амоса, быстро и размашисто шагая по улице.
Предсмертный крик Левинас не услышал, а скорее даже почувствовал. Но, тем не менее, он даже не думал бежать на встречу. Во все времена за действие били по голове гораздо сильнее, чем за одно лишь намерение.
Когда они вышли на полутемную улочку, первое что они увидели, была живописная композиция под названием «Великий Люциан попирает ногой падшего человечишку». Человек уже не подавал признаков жизни, картинно раскинув руки, хотя, кажется, пытался отбиваться, кровью была залита не только окружающее пространство, но и сам убийца. Не нужно быть провидцем, чтобы знать, что на лице убиенного застыло выражение ужаса.
- Фу, как грязно, - пробормотал Доминик, оглядывая всю картину, и послал в «великого» болевой импульс. Все же, голова, а в особенности мозг, даже такой маленький и слабый, как у этого представителя разумных, работал поразительно, и мог выдавать болевые импульсы и судороги по всему телу даже от незначительного дискомфорта. Сейчас Ник насчет незначительного даже не задумывался, просто поприветствовал от души
- Гаабрииэээль! - нараспев протянул он.

[AVA]http://sa.uploads.ru/jwBr5.jpg[/AVA]«Ночка будет длинной», – подумал Люциан.
Убийства не доставляли ему удовольствия, но и совесть его тоже не мучила. Он считал, что они поступают правильно.
Когда он покончил с очередным стражником, он весь был покрыт кровью. Фаррел не утруждал себя тем, чтобы использовать меч или ещё какое-нибудь оружие. Его оружием были его руки, а также сила, которая была в них. К тому же, чем более жестокой будет смерть, тем быстрее отреагируют охотники. Кто угодно мог пронзить мечом, но вот вырвать сердце способны не все.
Не вытирая руки (зачем, если они сейчас снова будут в крови?), вампир направился в сторону лавок. Теперь можно было и делом заняться.
Вид перепачканного кровью парня со зловещим выражением лица произвёл эффект на торговцев и их поздних клиентов, и многие стали пятиться, а когда Люциан схватил одного из них за горло, сжимая его, послышались первые крики и топот. Люди спешили убраться отсюда, но Фаррел пока не пускался за ними в погоню. Далеко всё равно не убегут. К тому же, он планировал оставить в живых одного или двух – чтобы те разнесли весть о сегодняшнем происшествии. Живой свидетель гораздо лучше догадок.
Когда с торговцем было покончено, Люциан брезгливо его отпустил, и его уже бездыханное тело мешком повалилось на землю.
После Люциан не успел сделать и шага – в голове как будто что-то взорвалось. Он уже привык к тому, что не знал, что такое головная боль и другие болезни, так что эта вспышка боли стала для него неожиданностью. Схватившись обеими руками за голову, Фаррел всё-таки не удержался и упал на землю. Боль мешала сосредоточиться, поэтому и чужое присутствие он почувствовал не сразу.
– Гаабрииэээль! – услышал он чей-то голос.
Сначала он подумал, что это Торрес решил воспеть хвалебный гимн себе самому, но затем понял, что это голос совсем другого вампира – того, которого Люциан хотел бы здесь увидеть в последнюю очередь.
– Я всегда считал, что ты способен на что-то более умное.
– Я и так умён не по годам.
Боль немного ослабла, и Фаррел сел, не спеша подняться. Не хотелось бы, на потеху Магнусу и Доминику, снова грохнуться на землю, на этот раз лицом вниз.
– Детский лепет про «Я хотел как лучше» оставь при себе.
Вампир пожал плечами и ничего не сказал. Он и не собирался говорить, что хотел как лучше. Да, в основе их плана лежало желание разобраться с охотниками, но у Люциана-то была и вторая причина, более важная.

Мысли Магнуса о вампирских организациях сейчас не прошли мимо сознания Доминика, что вызвало у вампира лишь ярость. "Ну как можно быть настолько ограниченными в рассуждениях?! Все в них лбами уперлись и ничего больше видеть не желают! Как они дожили до преклонных лет с таким отношениям к действительности и происходящим событиям?! Хотя, - Ник окинул взглядом улицу, - для таких на первом месте стоит только желание пожрать, и больше ничего".
Вид недоуменного, но злого Люциана, сидящего в луже крови, хоть и не собственной, был достаточно забавен, вот только смеяться прямо сейчас Левинас был нисколько не намерен. Уже хорошо то, что конец их совместного с Торресом предприятия оказался куда величественнее, чем начало.
Разбираться с Фаррелом он не стал, благо здесь присутствовал его создатель. Ему же предстояло решить вопрос со своим учеником.
- Эй, полудурок, у тебя, что, совсем крышу снесло? Или решил всё-таки поклониться и совершить ритуальное самоубийство?
- Ради такой богини - все что угодно, - ответил Доминик. - Но, увы, в твоем вопросе, я, кажется, атеист, - хотелось резко взять за шкирку Габриэля и встряхнуть его, словно нашкодившего щенка. Хотя, для Левинаса он и был сейчас этим самым щенком.
- Сам подойдешь, или начинать что-то предпринимать? - сухо поинтересовался он.
То, что люди поднимут визг было понятно и без долгих размышлений. Но тут у него появились две чудесные кандидатуры, которым, во-первых, необходимо повзрослеть, а во-вторых, исправлять свои ошибки. Осталось только ввести их в курс дела, поставив перед фактом, а заодно...
Ник посетила одна достаточно интересная идея. Зачищать следы было бы глупо, а вот добавить последний штрих в эту незавершенную композицию, можно было бы вполне.
- Думаю, кое что ты забыл сделать, - многообещающе произнес вампир.
На заявление об осведомителе Ник не проигнорировал никак. Тут было множество факторов, и то, что девушка сама знала, на что идет, и то, что Торрес должен был осознавать тот простой факт, что от его кровожадной и праведной мести Замора, хоть и временно, была защищена.

[AVA]http://sa.uploads.ru/jwBr5.jpg[/AVA]– Эй, полудурок, у тебя, что, совсем крышу снесло? Или решил всё-таки поклониться и совершить ритуальное самоубийство?
Судя по всему, крышу снесло именно Габриэлю, а не кому-то ещё. Люциан некстати вспомнил, что от вида крови он может совершенно обезуметь. Фаррел не настаивал, но, кажется, это зрелище может быть забавным.
– Ради Нимоса, Адель – девушка, но она и то умнее тебя… Но это же меня и утешает – это не моя кровь сделала тебя таким идиотом.
– Но это не твоя кровь сделала её такой красоткой, – сказал Люциан, поднимаясь.
Умственные способности Адель его не волновали, в отличие от её тела. Впрочем, Люциан признавал, что Адель очень умна – достаточно умна, чтобы водить знакомство только с теми, кто может быть ей полезен, но не подпускать к себе ближе определённого расстояния. Её манера держать себя восхищала, а также горячила его кровь. Если он когда-нибудь и задумывался над образом своей постоянной спутницы, то, вероятнее всего, это была Адель или девушка, очень похожая на неё, хотя вряд ли он найдёт вторую такую.
Он увидел, что Магнус повернулся к Доминику. Видимо, мысленно обсуждали их, но Фаррелу до этого не было никакого дела. Пусть что хотят, то и думают.
Сам он нашёл себе дело. Оказалось, пока все вокруг бегали, кое-кто спрятался за деревьями, посаженными у края улицы. Люциан отчётливо услышал слабый женский всхлип и медленно направился в сторону бедняжки.
«Думала отсидеться и спасти свою шкурку? Но не получится, милая. Я сегодня не настроен даже на романтический лад, так что ты вряд ли отсюда уйдёшь живой. Но, если что, у меня есть знакомый тёмный маг – из тебя получится неплохой такой зомби».
Вампир вытащил девушку за ворот платья, рывком подняв с земли. Она тряслась от страха и что-то пыталась произнести. Видимо, просила отпустить.
Сначала Люциан подумал о такой возможности, но вид серьёзных Магнуса и Доминика смёл напрочь все его внутренние колебания.
Он знал, что им не обязательно смотреть, чтобы видеть, что делается позади них, поэтому Фаррел не стал устраивать представление, просто провёл ладонью по лицу девушки, успокаивая, а затем безжалостно впился в её тонкую шейку. Она была очень вкусной, а страх придавал крови изысканности.
Повернувшись к Магнусу, чтобы ещё больше его разозлить, вампир спросил:
– Могу поделиться. Хочешь? Нет? Ну, твоё дело.
Люциан равнодушно свернул шею девушке и небрежно бросил её на землю.