- Мелисса, мы можем поговорить?
С этими словами Габриэль зашёл в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Ему бы не хотелось, чтобы этот разговор кто-то услышал.
- Почему ты не рассказала? - спросил он, глядя на девушку. - У тебя был шанс, и не один. Но ты промолчала. Почему?
Габриэль был уверен в том, что Лисса не будет молчать. Она всегда так трогательно относилась к людям. Вальверде не одобряла и не прощала их убийства. Она могла бы просто рассказать о произошедшем Торе или Нику, и Габриэль бы понёс наказание - не за убийство, возможно, а за то, что не скрыл следы.
Конечно, с точки зрения логики было бы разумнее спрятать тело там, где его никто не найдёт. Но в тот момент Торресом двигала месть. Ему хотелось, чтобы все знали, что она свершена.
Ярость поднималась в нём, как только он вспоминал о том парне. Этот кривов человечишка даже не раскаивался!
С тёмными от гнева глазами вампир произнёс:
- Я бы поступил так же, если бы был шанс вернуться в прошлое. Но тогда смерть Эйдана была бы мучительнее. Если своим молчанием ты хотела сыграть на моей совести, то ты ошиблась, Лисса. Я не сожалею. И с удовольствием убью ещё раз. Ты не исправишь меня, так что прекрати пытаться! - последние слова он почти прокричал.

Доминик любил, что порядком занимается Тора. Его вполне устраивал тот факт, что кто-то готов добровольно заниматься тем, что ему, откровенно говоря не нравилось. Ему проще было писать записки на пыли, чем брать тряпку в руки. К тому же, у торы было чувство стиля, и это признавали все, кто хоть немного был с ней знаком.
К сожалению рядом с любым плюсом всегда вертится минус. Ник не всегда понимал логики подруги, и чем она руководствуется пряча важные, по мнению вампира вещи, в совершенно неожиданные места. Сегодня он облазил половину особняка, чуть ли не по запаху ища нужный ему фонарь, работы мастера из Шана, жившего века три назад, и не нашел ее. Когда время перевалило за десять ночи, он понял, что для него остается три выхода: таким же способом тщательно исследовать оставшуюся часть особняка, найти Тору, или плюнуть на все и отправиться по своим делам. Он выбрал третье.
Единственное, перед выходом ему необходимо было переодеть костюм, иначе вся более-менее приличная пища будет считать его за попрошайку.
Проходя мимо одной из комнат, он услышал выкрик,приглушенный запертой дверью:
- ... ошиблась, Лисса. Я не сожалею. И с удовольствием убью ещё раз. Ты не исправишь меня, так что прекрати пытаться! - в ответ прозвучал женский голос, больше напоминающий бормотанье - собеседница была менее экспрессивна.
"Интересненько", - подумал про себя Левинас, не столько подходя ближе к двери, сколько полагаясь больше на свои способности. Действовал он осторожно, маловероятно было, что его почувствуют, но кто эта прячущиеся парочка вампир догадался - Габриэль и Мелисса.

Габриэль не выглядел вменяемо – казалось, он вот-вот потеряет контроль, – но это мало волновало Мелиссу.
– Кристаль была единственной, кто мог бы вытащить меня из этой тьмы, но её нет… прости, Лисса, но тебе теперь эта задача не по силам - всё то светлое, что было во мне, погибло вместе с ней…
В его словах, голосе было столько боли, что Мелисса ещё больше захотела ему помочь. Вся та жестокость, которая была в Габриэле, возникла не просто так. Он так пытался заглушить свою боль, которая разрывала его изнутри.
Потерять кого-то дорогого всегда очень сложно. Каждый справлялся с этим по-своему. Габриэль делал это через жестокость – он убивал, намеренно вёл себя грубо, стараясь, тем самым, оттолкнуть от себя всех. Вальверде считала, что это был его способ защититься от повтора той истории. Он просто не хотел снова испытать ту боль.
Лисса сделала несколько осторожных шажков в сторону Торреса:
– Послушай меня, Габриэль. Все мы теряли своих близких, и, вполне вероятно, потеряем ещё. У каждого была своя трагедия, но это не повод отталкивать от себя остальных. Позволь мне тебе помочь, не прогоняй меня!
Она подошла к нему почти вплотную и взяла его лицо в свои руки, заставляя смотреть ей прямо в глаза:
– Всё будет хорошо, обещаю. Просто позволь мне тебе помочь.

- Послушай меня, Габриэль. Все мы теряли своих близких, и, вполне вероятно, потеряем ещё. У каждого была своя трагедия, но это не повод отталкивать от себя остальных. Позволь мне тебе помочь, не прогоняй меня!
Все эти слова он уже слышал, и их, как правило, произносили люди, которые ничего не понимают. Габриэлю было всё равно на остальных и не было дела до того, кого они там потеряли. Его собственная потеря волновала куда больше.
- Всё будет хорошо, обещаю. Просто позволь мне тебе помочь.
Он отвёл лицо, уклоняясь от Лиссы, и именно тогда услышал:
- Он не позволит, в нем слишком много гордости и слишком мало ума.
- Надо же, ты прав, - не задумываясь, огрызнулся вампир. - А теперь катись-ка ты…
Не договорив, он взглянул на вошедшего. Из-за переполнявших его эмоций он не узнал голоса, а теперь увидел Ника и не докончил фразу. Каким бы ни было чувство юмора "создателя", он вряд ли обрадуется, услышав, куда именно Торрес хотел его послать.
- Вы так мило орете на весь дом, что не посмотреть на столь душещипательную сцену я просто не мог. Ничего не хотите мне рассказать?
- Может, сказочку на ночь? - фыркнул Габриэль, слегка оправившийся от благородных нападок Лиссы и от шока от появление Ника.

- Надо же, ты прав, - не поворачиваясь прорычал Габриэль, - А теперь катись-ка ты… - и тут он, наконец, повернулся.
Ник неопределенно хмыкнул, окончание фразы он бы и так прекрасно понял, но с его способностями явственно их «услышал».
- Может, сказочку на ночь?
- Любой каприз, и в любом исполнении. Только без музыкальных мотивов, я же знаю, что ты безбожно фальшивишь, - пока говорил, Ник придвинул к себе стул и оседлал его.
Левинас быстро взглянул на Мелиссу, а она куда-то в потолок, всем своим видом давая понять, что уж она то в барды явно не записывалась.
Оглядев эту парочку, Левинас пришел к выводу, что она напоминает двух детей, хотя, для него они и были детьми. Злящиеся, надувшие губы от обиды или же от важности, всем своим видом демонстрирующие, что они тут просто бытовые вопросы обсуждают, и разглашать их посторонним явно не намерены.
- Так-так! Я уже понял, дружба навек, любовь до гроба, и всякое такое важное и пафосное, что мне знать вовсе необязательно. Но уж кое-что, все же, имеет ко мне отношение, поэтому и поделиться со мной этим чем-то требую.