Рестораны Михаил никогда не любил. Впрочем, он рос не в такой богатой семье, чтобы позволять себе завтраки, обеды и ужины в подобных местах.
Тем не менее, даже встав на ноги, Винтер не понимал прелести ресторанов. Здесь нет ничего естественного. Взять даже вон ту позолоту на дверной раме. К чему она там? Просто как символ богатства. И люди здесь были такими же. Они были неестественными и попросту выставляли себя напоказ, чтобы на следующем приёме услышать о себе какую-нибудь приятную сплетню.
На приёмах Михаил не был давно. Когда он ещё состоял в «Вендетте», как один из её капитанов, иногда он был вынужден принимать приглашения во дворец. Тогда Эмелин категорично заявляла, что он должен там быть обязательно, и никакие отговорки его не спасут. Приходилось соглашаться, потому что контраргументов у Михаила не было.
Но это время уже прошло, и о том, что на балах ему больше не бывать, бывший капитан «Вендетты» ничуть не сожалел.
Охотник налил себе ещё пива и хмурым взглядом смотрел по сторонам.
Здесь было принято быть изящным и пить не простое пиво, а вино, утончённый напиток, который любят выливать в себя аристократы. Винтер к ним не относился, потому и не изменял своим принципам.
Хотя, конечно, он не был любителем выпить, но, подумав о том, что Крис погиб где-то неподалёку отсюда, ему захотелось чего-нибудь крепкого. Ему был нужен напиток покрепче пива, но его разум должен был оставаться трезвым, потому Михаил ограничился тем единственным алкоголем, который никак на него не действовал.
– Добрый день, – подошёл к нему хозяин ресторана, когда Михаил уже заканчивал с супом. – Столько дел, столько дел… Вы хотели меня видеть?
Взгляд его был настороженным, как будто он ожидал от Михаила каких-то вредоносных для его ресторана действий.
– Да, – отодвинув чашку с супом в сторону, ответил охотник. – К вам недавно заходил один парень. Высокого роста, со светлыми волосами. Он ушёл потом с какой-то блондинкой… вы всё это описывали моему другу, я просто хотел кое-что уточнить.
– А, опять тем парнем заинтересовались, значит… он что-то натворил?
«Да. Умер», – подумал он про себя, но вслух сказал совсем другое:
– Не совсем. Но его исчезновение тревожит меня и моего друга.
– Понимаю, – ответил мужчина, – но ничем не могу помочь. Всё, что знал, я рассказал вашему другу. Хотите, чтобы я повторил снова? Как вам, кстати, наш суп? Мы придумали его совсем недавно. Личный рецепт, – сказал он с гордостью, подняв указательный палец вверх.
– Чудесный, – не соврал Винтер.
Посмотрев на хозяина ресторана, охотник серьёзно произнёс:
– Если та девушка появится здесь ещё, дадите мне знать?
Мужчина с седеющими висками ответил таким же серьёзным взглядом и произнёс:
– Непременно.

– Михаил Винтер? – услышал он где-то через минуту после того, как ушёл владелец ресторана.
Охотник поднял голову и не сразу узнал парня приблизительно его возраста, а тот продолжал:
– Не думал, что ты всё ещё в Таурте.
«А где мне ещё быть? – подумал Михаил. – Не в Уаджей же возвращаться».
Воспоминания о торговой столице были болезненными, но Михаил вспомнил имя этого парня. Его звали Эдгар Моретти. Когда-то они часто сталкивались, затем Михаил стал охотником на вампиров. Как и Эдгар, впрочем.
– Давно не виделись, – произнёс он.
Судя по тому, как был одет давний знакомый, сегодня у него здесь была назначена встреча. Кажется, он никуда не спешил, поэтому можно было заключить, что встреча у него уже закончилась.
– Как поживает твой отец? – спросил Винтер.
Со своим отцом Михаил периодически виделся, а вот с остальными из своей прошлой жизни не сталкивался вообще. Не то чтобы ему не хотелось. Просто как-то так складывалось.
Разговаривать сидя со стоящим собеседником – это дурной тон; поэтому он предложил Эдгару присесть, если он никуда не торопится.
Они никогда не были близкими друзьями, но не были и врагами. Их, скорее, можно было назвать хорошими знакомыми с общим прошлым.
Михаилу, несмотря на уход из «Вендетты», хотелось знать, что стало с остальными. Большинство, скорее всего, остались верны Эмелин и вступили в «Альянс». Винтер бы тоже хотел быть среди них, но работать с вампирами… это было выше него. Его сердце по-прежнему разрывалось, стоило ему лишь вспомнить о том, что сталось с Джейн. Как после такого он мог спокойно находиться под одной крышей с вампирами? Он, скорее, нарушит закон и перебьёт их всех.
Кстати, церковь не признавала вампиров, несмотря на их официальное признание. Герцогу Бёрку как-то удалось взять под контроль и церковь. Во всяком случае, там его не любили, но были вынуждены подчиниться ему. Винтер не был церковником, поэтому не знал всего.
Так или иначе, его совесть была чиста. Он не видел греха в том, чтобы убивать вампиров, потому что созданы они были не Афен и не Нимосом. Ни один из богов, которые признаются в Ремпете, не создавал подобных отвратительных существ. Это убийцы, прячущиеся за масками безобидных существ. Они уж точно хуже оборотней, которых по своей прихоти новое правительство сделало врагами человечества.
Михаил сохранял спокойное выражение лица, даже когда его мысли были заняты размышлениями на тему убийства вампиров. Он умел контролировать себя, поэтому эмоции почти всегда держал при себе.
Он хотел узнать про то, как продвигаются дела у «Альянса», а точнее, у Себастьяна, Эйдана и Алека, но такие расспросы бы непременно привели к встречным вопросам, а Винтеру совсем не хотелось на них отвечать. Его стремление избавить мир от вампиров многие и так воспринимали как фанатизм, хотя, конечно, часть правды в этом была.

– Твои бывшие коллеги из «Вендетты» недоумевают, куда ты пропал и чем сейчас занимаешься.
«Неудивительно», – подумал Михаил.
Его нельзя было назвать общительным, но друзья в «Вендетте» у него всё-таки были. Может быть, не самые близкие и не те, с которыми можно поделиться всеми тайнами, но абсолютно чужими они друг другу не были.
– Им лучше не знать, – сказал он правду.
Охота на вампиров не была противозаконной лично для него. Конечно, не все приняли вампиров, но мало кто осмелится нарушить закон. Только кучка таких же сумасшедших, как и сам Михаил.
У них всех была причина ненавидеть вампиров, поэтому они и объединились. За годы работы в «Вендетте» Винтер усвоил одну важную вещь – всегда легче, когда кто-то тебя поддерживает и прикрывает твою спину. Да, Михаила за глаза звали одиночкой, но когда все прекрасно знали, что могут друг на друга положиться. Даже когда ты на одиночном задании, всегда надёжнее, когда ты знаешь, что есть кто-то, кто, в случае чего, продолжит начатое тобою.
Когда в ресторан вошла хорошо одетая блондинка, в которой Михаил сразу же распознал вампира, он подозвал хозяина ресторана и коротко спросил:
– Она?
Мужчина задумчиво поглядел на блондинку, затем уверенно покачал головой:
– Похожа, но нет.
– Ясно.
– Если мне станет что-то ясно, я непременно вам сообщу, – заверил мужчина и ушёл к очередному клиенту.
Винтер не расстроился из-за того, что не встретил сегодня блондинку, почти наверняка ставшую причиной смерти его друга. Было бы слишком легко, если бы он обнаружил её сразу. Она ведь тоже не дура, хоть и вампирша, – не станет возвращаться на место преступления.
Многие думали, что вампиры – это безмозглые существа, которые думают только о том, чтобы выпить чьей-то крови. Некоторое время и Михаил думал так же, когда ещё не сталкивался ни с одним из них. Но, к сожалению, боги наделили этих существ и мозгами, и некоторые весьма умело ими пользуются. Увы, это не делало их лучше в глазах Винтера. Даже если у них был интеллект, они оставались такими же кровожадными монстрами, забирающими чужие жизни.

Два и два Эдгар сложил сразу и осторожно задал главный вопрос:
– Ты охотишься на вампиров?
– Да, – ответил Михаил, решив не скрывать очевидное.
В «Вендетте» были люди, которые хорошо его знали, поэтому, даже узнай они эту новость, они не удивятся. Михаил Винтер никогда не станет сотрудничать с вампирами. Он скорее позволит отрубить себе все конечности, чем пойдёт с ними на мировую. Хотя Эдгар не состоял в «Вендетте», он был одним из его друзей, и это объясняло то, почему он так легко догадался обо всём всего лишь из нескольких фраз.
Выпив ещё немного, Михаил произнёс:
– Я никогда не думал, что наступит такой момент, когда убийство вампиров будет приравниваться к преступлению. Тем не менее, у меня пути назад нет. Я вступил в «Вендетту» не из-за денег или чего-то ещё. У меня личные мотивы, поэтому я продолжу заниматься тем же, что и раньше.
– Я что-то слышал краем уха о том, что в Таурте появился охотник или даже группа охотников. Стоило догадаться, что к этому причастен ты. Но будь осторожен – империей сейчас правит человек, когда-то заключивший сделку с вампирами. В Таурте действует организация, одной из лидеров которой является представительница вампиров. Время меняется… меняются и нравы. То, что было хорошо вчера, считается преступлением сегодня.
Охотников на вампиров в столице должно было быть несколько и помимо его собственной группы, но он мог и ошибаться. Многие отступили, потому что боялись закона, но, как считал Михаил, страх перед богами должен быть выше. Вампиры – это зло, и боги, которым он поклонялся, были с этим согласны.
– Факт его сделки с вампирами доказан? – спросил Михаил. – Подозреваю, что нет. Есть только догадки…
Внезапное «возвышение» вампиров наводило на определённые мысли, но и это не служило прямым доказательством преступления, на которое пошёл нынешний глава Тайной канцелярии. Он всё очень умело обставил.
Впрочем, политика не была его делом, так что Михаил перестал об этом думать. Его делом было убийство вампиров. Оно поглощало все его мысли, и только при виде мёртвого вампира Винтер мог на минуту почувствовать облегчение, но затем он снова ощущал непередаваемую тяжесть на душе…