Сегодня выдалась удивительная ночь, появление которых Доминик встречал с трепетом и душевным восторгом. Сегодня, едва он разлепил глаза, после захода солнца и, отодвинув тяжелые шторы, открыл плотные ставни, он бросил всего один взгляд на улицу и понял – вдохновение прилетело на своих невесомых волшебных крыльях.
Вампир открыл раму, и его волосы взъерошил теплый летний ветерок, принесший запахи еще теплой, нагретой за день солнцем земли, запахи трав и каких-то цветов. Впрочем, цветы могли не расти поблизости, а быть выставленными на ближайшей цветочном рынке, который как раз начинал сворачиваться, чтобы успеть до глубокой темноты.
Тем не менее, все в этот вечер было в тему – переплетение запахов, настроение, отсутствие важных дел. Что может быть лучше?
«Идеальное время, чтобы порисовать», - решил Ник, но, к сожалению, обнаружил, что после последней уборки Торы, вся бумага и рисовальные принадлежности вновь переехали в кабинет.
Тем не менее, даже наличие рабочей обстановки не способствовало появлению рабочего настроения.
Открыв тяжелый альбом и с плотными листами, он, подумав, решил, что сегодняшняя ночь не для цвета, а для контраста, и выбрал уголь.
Линии сливались, тыльные стороны ладоней давно испачкались и оставляли на листе разводы и пятна. На листе пыталось проступить лицо, но ему явно что-то мешало, и Левинас был полностью уверен, что это не его кривые руки.
Дверь открылась, и в комнату влетело нечто с хмурыми бровями и перекошенным от злости ртом. Впрочем, первое впечатление быстро прошло, то ли Герта, а это была именно она, справилась с чувствами, то ли Нику просто показалось.
- Тора просила передать, - произнесла недовольно Замора, седлая стул напротив него.
- В приличном обществе принято здороваться. Это вежливо, мило и невероятно приятно для престарелых мужчин, - сказал он, даже не делая попытки посмотреть содержимое свертка. – Родители тебя тому разве не учили? Считай, что во мне проснулись отцовские чувства, - немного рассеянно произнес он, после чего заштриховал так и не удавшийся портрет, с трудом подавив желание вырвать его, перевернул страницу.
- Как дела? – поинтересовалась неугомонная девчонка.
Левинас поднял взгляд на сидевшую перед ним блондинку.
- Замри! – крикнул он, и начал набрасывать портрет с натуры. – Дела прекрасно, воодушевляюще и великолепно. Можешь представить себе невероятное множество синонимов к этим понятиям? Все они будут здесь уместны, - заявил Доминик. – А у тебя, я так смотрю, не очень, - констатировал он. – Сейчас увидишь свою обиженную мордашку, - пообещал Ник девушке, быстро набрасывая пока еще грубый набросок.

- Не такой уж ты и старый, - произнесла Герта, заставив Доминика лишь улыбнуться и принять эту фразу как комплимент. Оставаться молодым было целое искусство, и вампиру чрезвычайно нравилось, когда никто не мог угадать, сколько ему лет, давая навскидку в пять раз меньше лет, чем ему было на самом деле.
- И, пожалуйста, не напоминай мне о прошлой жизни, - надув губки, добавила молодая вампирша.
- Как знаешь, - равнодушно пожав плечами, ответил Левинас, - но рано или поздно ты к нему все равно вернешься, особенно если будешь быстро убегать. Себя нужно принять, смириться, если не получается простить, и жить дальше.
Это была истина простая, но устойчивая, как табуретка. Он знал многих, кто не смирился с прошлым – его потерей, или же, напротив, самим фактом его существования. Кто-то сознательно начинал вести себя противоположно тому, как вел во время человеческой жизни, делал все, чтобы измениться. Кто-то не мог пережить то, что их жизнь идет дальше, тогда как жизнь их родных, друзей и близких останавливается. Хотя, признаться, подобное он и сам хотел забыть. Вспомнив о Тенне, он, тем не менее, разгладил кладку, предательски залегшую между бровей, и сказал:
- Просто живи дальше. А без принятия прошлого это не получится, - он сильнее, чем было необходимо, обозначил тени, слишком сильно нажав на уголь. Впрочем, Замору, которая смотрела на Левинаса с листа, это ни капли не испортило, наоборот придало мистичности и притягательности, как бы показывая вампирское обаяние и приверженность ночи, усиливая контраст с белой кожей и светлыми волосами.
- Надеюсь, ты мне покажешь рисунок, - шутливо поинтересовалась девушка.
- Хм, - задумчиво протянул  вампир, - мне тут пришла в голову идея, что интереснее будет, если ты не станешь свидетельницей сего шедевра, - шутливо сказал он, словно в задумчивости подперев подбородок пальцами, но выдал себя слишком откровенно смеющимся глазами и, не удержавшись, рассмеялся, стирая испачканную кожу рукавом.
- Вдохновение заразительно. Рада, что у тебя всё зажигательно.
- Вдохновение, то немногое, что помогает не сойти с ума, - наставительно произнёс Левинас, подняв длинный палец вверх.

- Ты ведь больше, чем кто-либо знаешь, что я могу сделать, если сильно того захочу, - задрала девушка нос кверху.
- Полезное качество, - подмигнул ей. - Но ведь всегда может оказаться, что более быстрый и продуманный, чем ты, сможет использовать это в своих интересах, - он, буквально на мгновение, немного "неосторожно" повернул планшет так, чтобы можно было увидеть рисунок. Вернее, не рисунок, а ту иллюзию, которую наслал на вампиршу Ник, парой мгновений раньше, как бы невзначай, взглянувший в глаза. Ник не был уверен, что с такого ракурса, на котором находилась Герта, можно было рассмотреть подробности, но высунутый в гримасе язык она явно должна была увидеть. Затем, словно спохватившись, Левинас с независимым видом повернул планшет так, как ем было удобно, послышались шаркающие звуки угля о бумагу.
- Это точно. У Габриэля, например, с вдохновением проблем нет. Он всегда знает, как влипнуть в приключения и не помереть со скуки. Хотя, ему это не мешает сходить с ума, - саркастично ответила Замора.
- А как по мне, он адекватнее многих из нас. По крайней мере, в нём не присутствует напускное лицемерие, - обронил он, завершая рисунок.
Немного отдалил альбом на расстояние вытянутой руки, повернул голову, меняя ракурс изображения, и, в конце концов оставшись довольным увиденным, резко перевернул рисунок лицевой стороной к своей невольной модели.
На этот раз, Замора должна была видеть настоящий рисунок. Ее лицо, изображенное почему-то в три-четверти, резко контрастировала с темным растушеванным фоном, состоящим из широких кривых линий, нанесенных неравномерно, хаотично, под разными углами. Выражение лица и правда вышло слегка печальным, глаза были немного зло сужены. Но тем не менее, в глазах словно присутствовал свет, заставляющий зрителя не отрывать взгляда от светловолосой девушки.
- Видишь этот свет? - подняв брови поинтересовался Доминик. - Постарайся не потерять его, ведь потеряв, погибнешь по настоящему, даже если будешь жива, - немного непонятно и путано произнес старый вампир, впрочем, прекрасно впрочем понимая сам себя.
Опустил глаза на альбом, секунду поборолся с желание, сразу же его захлопнуть, не боясь смазать свежий рисунок.
- Заберешь, или оставишь? - поинтересовался он у девушки, подняв на нее взгляд.
Хотелось уже открыть пакет, переданный ему Андерсен.