Май уже подходил к концу, и в тёплом воздухе уже чувствовалось дыхание лета. Деревья и земля уже давно оделись в самые разные оттенки зелёного, но, несмотря на приход любимого времени года, великолепные пейзажи и приятный блеск солнца, Эрика была опечалена. Она много размышляла о Натаниэле и всякий раз приходила к одному выходу из ситуации. Сейчас в разгаре политических интриг люди и думать забудут о пленнике. Возможно, что уже сейчас об Истхеме говорят так, будто он ушёл в мир иной.
Эрика переступила порог таверны и огляделась, отыскивая глазами Уильяма. Наверняка он догадывался, о чём пойдёт разговор. Если бы у Бартель не было сомнений, эта беседа не состоялась бы, но они были. Девушка знала, что может произойти, если она попытается не только помочь бежать Натаниэлю; но и её появление могло быть чревато. Эрика знала, чем рискует, что её могло ожидать. От таких мыслей у какого-нибудь впечатлительного человека пошли бы мурашки по коже. Бартель села напротив Уильяма и заказала у милой девушки в переднике крепкий кофе без сахара. Едва официантка скрылась из виду, Эрика проговорила:
- Ты ведь знаешь о чём, а точнее, о ком, я хочу с тобой поговорить? – протянула Бартель, не сомневаясь, что Уильям сразу же поймёт, к чему она клонит.
- Я не могу сидеть, сложа руки, - чуть ли не рыча, продолжала Эрика. Принесли кофе, поэтому девушка затихла и подождала, пока официантка уйдёт к другим клиентам. – Я не могу потерять его.
Эрика нахмурилась, поняв, что невольно сказала лишнего. Она не стыдилась своих чувств, но ей бы не понравилось, если бы Уильям стал думать о ней, как о безответно влюблённой глупышке.

-  И каков твой план? – спросил Уильям, и Эрике показалось, что его голос звучал устало. Может, так оно и было. Кто бы не устал, пытаясь вернуть Эрику на землю? Но она была упряма, когда дело касалось близких, особенно, тех, которые многое оставили после себя – взгляды, мировоззрение, чувства… К Натаниэлю она привязалась очень давно, и Эрика не желала бросать его сейчас. Она уже приготовилась ответить, как Уильям продолжил:
– Ты же не собираешься просто вежливо постучаться в парадную дверь, попросить стражу впустить тебя во дворец, потом встретиться с Гоудом и так же вежливо попросить его отпустить твоего Натаниэля?
Эрика насупилась и с большой долей сарказма произнесла:
- Ну, конечно нет. Я собираюсь разнести всё в щепки, лишь бы Натаниэль обрёл свободу. И плевать мне на себя! Меня уже спасти не удастся никому, и мир, вероятно, тоже, но я верю, что можно спасти его, - Эрика прерывисто вздохнула, так, как будто вот-вот расплачется, и продолжила, едва переведя дух. – Я не остановлюсь до тех пор, пока не освобожу его или не погибну там же. И пусть это выглядит глупо и до безумия сентиментально. Я поступлю по-своему, даже если ты меня запрёшь где-нибудь в кладовке, Уильям. Извини…
Бартель прямо посмотрела на маркиза. Ей было страшно, но было ясно, что она уже приняла решение – спасти Натаниэля или стать самоубийцей. Она слишком беспечно относилась к своей жизни, и вообще по отношению к себе Эрика обладала огромной долей критицизма, но жизнь Натаниэля для неё была чем-то бесценным. Девушка слишком сильно любила его, и она знала, что наделает ещё больших глупостей, если он погибнет. Вероятно, Эрика пойдёт за ним следом, если это произойдёт.
- Я уже подставила себя под удар, и не раз. Пойми, моя смерть уже не отстанет от меня, даже если я останусь здесь и сложу руки. Этого уже не изменить. Меня ищут, ты знаешь, и тебе также известно, что со мной будет, когда меня найдут.
Девушка только сейчас заметила, что так и не притронулась к своему кофе. Эрика мягко коснулась чашки, убедившись, что напиток остыл. Пить кофе отпало желание. В горле застрял неприятный комок, а на душе скребли кошки, ядовитые змеи и скорпионы.

Atli Örvarson – Shoot Anything That Moves.

«Я пойду туда и убью всех» – извини, но это просто детское решение проблем. Бесполезное, к тому же. Нужно рассуждать логически, проработать план действий, и уже потом браться за дело.
Эрика хмыкнула, понимая, что в словах Уильяма звучала правда. Девушка замолчала, на миг погрузившись в себя. Она смотрела на друга, но не видела его. Глаза стремительно бледнели, превращаясь из ярко-зелёных в цвет увядшей травы. Подобное превращение Эрика называла трансом. Маг-менталист высокого уровня был способен и не к таким вещам, а магические труды Бартель пропали не зря. Говоря простым языком, транс являлся чем-то вроде погружения в свой собственный мир, на какое-то мгновение не ощущая себя частью реального мира. В трансе открывались новые возможности. Можно было доставать из огромной папки свои воспоминания и просматривать их. Но и у транса были свои минусы. Маг-менталист, погруженный в трас, становился более уязвимым. Вывести его насильно мог только другой менталист такого же уровня или выше. Однако в присутствии Уильяма Эрика не боялась быть кем-то потревоженной. Она ему доверяла, и девушка знала, что это взаимно. Эрика стояла среди зелёного луга, и, не считая обитателей природы, снующих мимо неё, она была здесь одна. Тем не менее, девушка слышала голоса из своего прошлого.
- Алхимия запрещена, Эрика. Я даже не хочу тебе рассказывать, как наказывают нарушителей. Ты уверена, что хочешь этого?
- …я не хочу потерять ещё и дочь.
- Лисёнок, иногда ты бываешь такой глупой и безрассудной, что мне хочется плакать.
- Неужели ты не понимаешь, Эрика, что любой огонь жжётся?
Но даже эти голоса не мешали Эрике думать над планом. Кажется, Кристиан показывал ей подземные ходы. Она быстро нашла в своей памяти карту, которой так хвастался братик и, внимательно её рассмотрев, удовлетворённо кивнула и вышла из транса. Она не знала, сколько прошло времени, но так как кофе стал ледяным, Эрика подумала, что надолго застряла в своих размышлениях.
- Есть идея. Во дворце существует система подземных ходов. С её помощью мы можем попасть почти в любую точку замка. В тюрьму пролезть проще всего. Только я не представляю, как мы будем из неё выходить под ручку с Натаниэлем. Стража с лёгкостью узнает любого из нас.

Отредактировано Eryka Barthel (2016-02-14 09:27:50)

Эрика помолчала, глядя только на скудную вязаную салфетку, заменявшую столу скатерть. Эта пауза не была напряжённой и не давила. Было просто грустно. Они оба знали, что случится в случае провала, а Эрика, пусть и не надеялась на успех, не боялась  умереть ради единственного человека, которого любила сильнее, чем кого-либо.
- Спасибо, что помогаешь мне, Уильям, - прошептала Эрика так, чтобы её слышал только он. – Но ты уверен, что хочешь этого? Я не хочу подставлять под удар тебя. На себя мне плевать, в отличие от моих близких, а ты стал одним из них.
Снова молчание. Сливки на кофе застыли и теперь покрывали жидкость отдельными мелкими кусочками, отчего создавалось отнюдь не приятное ощущение. Конечно, пить Эрика уже не собиралась.
- Тем не менее, ты должна понимать, что прямо завтра мы не примемся выполнять твой геройский план. Он нуждается в корректировке.
- Да, я понимаю, - медленно кивнула Эрика. – Но… Если что-то пойдёт не так, уходи без меня.
В глазах у Бартель снова стояли слёзы, но она не хотела их показывать Уильму, поэтому смотрела себе под ноги, нервно теребя рукав своей блузки.