Аппетита у Сорена не было, поэтому с трапезой он покончил быстро.
     Фабиан уехал на следующий день после молодожёнов. Сорен был в числе провожающих, и по лицу своего императора он не смог определить, поверили ли ему на слово и в этот раз или нет, однако, в любом случае, у Веймера должны были остаться какие-то сомнения. Если зерно сомнения уже проросло, то уничтожить его под корень будет очень сложно.
     У Сорена был дар убеждения, и он умел лгать, хоть это и претило его честолюбию. Это качество было очень важно во дворце, даже необходимо, как воздух. Но маркиз не мог лгать, глядя своему императору прямо в глаза. Он сказал правду, но не всю – не ту её сторону, которая являлась правдой абсолютной. Кошки на душе скребли уже который день.
     Сорен дал себе слово, что по возвращении в Ниарис он женится. Пусть не по любви, а по политическим причинам, но зато будет меньше поводов думать о чужой жене. Проблема, однако, была в том, что в Ниарис он вернётся ещё не скоро.
     Посол вышел из столовой, которая сейчас была наполнена придворными. Они ещё не скоро разойдутся, тем более, что там же присутствовала и императрица, благосклонности которой тоже находились желающие заслужить. По мнению Сорена, судя по политической нестабильности Ремпета, подстраховаться стоило. Да, сейчас Её Величество фигура крайне слабая, но никто не мог гарантировать, что в рукаве у неё нет никаких тузов. Его историческая родина была столь склонна к переменам, что нельзя было ставить только на одного человека. Умные люди искали пути отступления и мастерили себе шлюпки, чтобы спастись, если вдруг корабль даст течь.
     «Нет, – исправил он сам себя в следующую минуту. – Так поступают расчётливые люди, интриганы, а умные люди стоят в стороне».
     Умных людей, следуя этой логике, было очень мало, и даже он сам к ним не относился, хотя раньше считал себя очень умным.
     «Моя империя готовится к войне, а я пью прохладительные напитки в обществе самодовольных аристократов и поедаю шедевры кухни Ремпета. Достойно, нечего сказать…»

Отредактировано Soren Olsen (2016-01-04 09:11:26)

     Сорен мгновенно пришёл в хорошее настроение, стоило ему увидеть идущую навстречу Семелу.
     Он слышал её выступление на свадьбе Эмелин, но из всех этих назойливых поклонников у них не было шанса поговорить там. Это было не самое подходящее время и место для беседы, да и Сорен был там не в лучшей форме.
     – Сорен! Я рада, что нашла тебя. Нужно поговорить.
     – Конечно, – не стал возражать посол.
     Фрейя, как всегда, выглядела потрясающе и экстравагантно. Помнится, когда Сорен увидел её впервые, то подумал, что это всего лишь костюм для выступления, а потом понял, что это её обычный образ. Привыкнуть к нему было несложно, тем более что в общении Семела была очень приятна. Она была из тех женщин, с которыми можно было смело поговорить, не боясь, что разговор зайдёт о новой моде и бессмысленных кружевах.
     – Это касается Его Величества и тебя.
     Тут Сорен мгновенно скис.
     Он уже понял, что допустил много промахов во время пребывания Его Величества в Ремпете. Более того, он дал слабину, и это немедленно заметил Веймер. Обычно Олсен был более осторожен и менее эмоционален на людях, но Ремпет влиял на него не очень положительно. Казалось, что у него дважды разорвалось сердце из-за этой империи.
     Олсен понятия не имел, в каких отношениях была Фрейя с императором. Он в это дело не вмешивался и не собирался, но голос у неё был серьёзный. Наверняка речь зайдёт о том, что случилось во время его визита в Ремпет. Сорен даже догадывался, какие слова ему сейчас скажет Семела, но всё же спросил:
     – В чём дело?
     Он ничего не смог понять из беседы с императором и ничего не уловил, когда тот уезжал. Может быть, ему уже лучше вообще не возвращаться в Ниарис и просить убежища в Ремпете? После того, что он сделал для этой империи, ему не должны были отказать. Во всяком случае, глава Тайной канцелярии и военный советник, а именно они, если смотреть правде в глаза, управляли империей, и ещё было неизвестно, кто из них двоих страшнее, и кого стоит бояться больше.

     Олсен был заинтригован, однако Фрейя не спешила ему сообщить то, что собиралась, а её вопрос и вовсе прозвучал неожиданно:
     – Может быть, ты желаешь мне рассказать?
     Сорен не желал.
     Слухи распространяются быстро, а слухи о непотребном поведении иностранного посла – тем более.
     Олсен искренне полагал, что его состояние никто не заметил, но, оказалось, только слепой и абсолютно безмозглый человек мог не заметить происходящего с ним. К сожалению, слепых и тупых в обществе, в котором он вертелся, было очень мало, хотя на первый взгляд дела обстояли иначе.
     Совесть за количество выпитого за те несколько дней алкоголя его не мучила. Кошки скребли по другому поводу, но об этом он уж точно не собирался никому говорить. Он даже от своего суверена её утаил…
     – Если вкратце, то Его Величество уехал в Ниарис очень недовольным тобой и той деятельностью, которую ты имел неосторожность развернуть прямо у него на глазах.
     – Я надеялся, что внимание Его Величества будет приковано не ко мне, а к прекрасным молодым девам, украшениям двора Ремпета, – неловко пошутил посол.
     Разговор ему не нравился, но Семела была верным другом. И как друг, она переживала за последствия того, что он наделал.
     Сорен бы даже не удивился, если бы Фабиан приказал ему уехать вместе с ним в Ниарис, а сюда с дипломатической миссией прислал бы другого посла, но этого не случилось, хотя радоваться пока ещё было рано. Да и нечему было радоваться. Если бы ему приказали немедленно вернуться в Ниарис, это бы означало, что по возвращении его ждёт подробное разбирательство. Однако его оставили здесь, а это могло означать, что ему решили дать второй шанс. Но, может, допросы с пристрастием и всё прочее решили отложить на потом.
     – Я знаю, что наломал дров, Семела, и я всё исправлю, – произнёс Сорен, хоть и понятия не имел, как это сделает. – Тебе не о чем волноваться.

Отредактировано Soren Olsen (2016-01-11 19:46:51)