Алек чертовски вымотался за последние несколько дней. Из-за накалившейся обстановке во дворце и в столице, из-за Константина Бёрка, смерти Илоны и приезда Сорена Олсена, Эмелин была на взводе: сама на месте не сидела и всех остальных гоняла так, что сейчас ей на глаза вообще никто старался не попадаться.
Алеку не повезло, так как Эми его увидела и сразу же запрягла. Пришлось приниматься за порученную работу, так как лидеру организации нельзя сказать "Нет, извините, я занят", даже если ты на самом деле занят.
Увидев по пути таверну, парень спрыгнул с коня и решил зайти, так как ему было необходимо что-нибудь съесть и что-нибудь выпить, желательно не чай и не воду.
Таверна оказалась забита до отказу, но уходить и искать другую у Юханссона не было уже никаких сил. Да и время поджимало. Поэтому он решил остаться. В конце концов, было ведь время, когда ему было привычно находиться в таких местах и чувствовать себя иногда даже комфотрнее чем дома.
Случайно парень обнаружил где-то в углу полусвободный столик. Полусвободный, потому что наполовину он уже был занят, а второй стул был свободен. Недолго думая, Алек быстрыми широкими шагами направился туда и занял место.
Официантка принесла заказ кому-то, кто занимал одну половину стола. Из-за тусклого освещения лица было не видно, а Алеку было сейчас не до разглядывания чужих лиц.
– Чего-нибудь перекусить и ром, – заказал Алек.
От распития крепких алкогольных напитков парень отказался после вступления в "Вендетту", но сейчас ром ему был необходим чтобы согреться и не чувствовать себя ожившим трупом.

Неожиданное столкновение с Лангарой ещё больше ухудшило и без того паршивое настроение парня. На Эмелин он сорваться не мог, а вот на карателя – запросто.
– Так сюда теперь пускают всякий сброд? – как можно презрительнее поинтересовался Юханссон.
Их вражда была общеизвестна. Если подумать, то Алек даже и причины-то не знал. Просто невзлюбили они друг друга. То ли дело было в "Карателях" и "Вендетте", то ли в чём-то ещё. Но, если судить по тому, какой образ жизни они оба вели раньше, то более вероятным для них обоих было бы стать хорошими друзьями или хотя бы просто собутыльниками. Но ни того, ни другого не произошло. Семья Лангара была так же уважаема, как и семья Юханссон, поэтому Алек старался избегать конфликтов. Сам понимал, что серьёзные разборки приведут к большим проблемам. К тому же, как ни странно, их родители были хорошими друзьями.
При упоминании имени Эмелин руки Алека автоматически сжались в кулаки. Ну не нравилось ему, когда кто-то из карателей говорил о ней. Сразу же появлялось желание броситься в бой и перерубить их всех к Криву.
– Заткнись! – резко сказал ему парень. – Не смей произносить её имя!
Ему, наконец, принесли его заказ, и, посмотрев на Самаэля, он сказал:
– Я собираюсь нормально провести здесь время, поэтому просто заткнись и не порть мне время. А лучше всего, просто удались.

Юханссон хотел было не обращать на карателя никакого внимания, но не смог. Этот тип продолжал и продолжал действовать ему на нервы, а в свете последних событий Алек стал очень вспыльчивым. Во-первых, сказывалось напряжение на работе. Во-вторых, ему не нравилось желание местных аристократов перетянуть его на свою сторону. И в-третьих, Эмелин в последнее время была просто не в себе, и её нервозность передавалась, соответственно, и её подчинённым, в частности, Алеку.
"Да Эмелин на самом деле святая, если сравнить её с твоим лидером!" – вспыхнул парень про себя, но вслух этого произносить не стал.
– А ты умом не отличаешься, – ответил он вместо этого. – Я же сказал, что тебе запрещено произносить её имя. Или ты оглох?
– А ничего больше для тебя не сделать?
Алек сделал вид, что призадумался, и, широко ухмыляясь, произнёс:
– Да. Убейся.
Отпив из кружки, он добавил наигранно печально:
– Но, к сожалению, сей отрадный момент мне лицезреть не дано...

Поначалу Алек и вправду собирался уйти, чтобы не видеть перед собой этого пренеприятнейшего типа, но затем он подумал, что, сделав так, он признает поражение. Глупость, конечно, но он не хотел, чтобы кто-то из карателей чувствовал, что одержал победу, даже в столь незначительном деле. Дело принципа или просто природная вредность.
– Нам до вас всех далеко, – хмыкнул Юханссон.
Он не был постояльцем этого заведения, но готовили здесь неплохо. Алек бы даже сказал, что это достойно того, чтобы прийти сюда ещё раз. Проблемой было только то, что таверна находилась недалеко от штаба "Карателей", а значит, те здесь бывали довольно часто, и велика была вероятность с ними здесь столкнуться. Как сегодня, например.
Юханссон не боялся встречи с ними. Официально, никакой вражды между организациями не существовало. Алек, скорее, избегал таких вот встреч, потому что боялся, что не сдержится и кого-нибудь всё-таки порубит на куски. Потом будут проблемы не только у него одного, но и у всей организации, а значит, и у Эми. Такого он допустить не мог. У неё сейчас и без того хлопот хватало.
Только лишь это одно сейчас сдерживало Алека. Только поэтому он ограничивался лишь словами, хотя, видят и Нимос, и Крив, что у него было огромное желание убить Самаэля.
– Я бы посмотрел, как ты это сделаешь, – усмехнулся парень.
Он крутанул ложку в руке и продолжил:
– Нет, правда. Ты аристократ и у тебя есть навыки по фехтованию, ведь так положено. Но ты не держал меч с детства и магией не обладаешь. Так что мой тебе совет, Лангара: заткнись и сиди тихо, если не желаешь сдохнуть.